Мир и мы. Россия паранормальная

Рукопись 512 (Манускрипт 512) - архивная рукопись, относящаяся к колониальному периоду истории Бразилии, в настоящее время хранится в запаснике Национальной библиотеки Рио-де-Жанейро. Документ написан на португальском языке и озаглавлен «Историческая реляция о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, кое было открыто в год 1753» («Relação histórica de uma occulta e grande povoação antiguissima sem moradores, que se descobriu no anno de 1753»). Документ имеет 10 страниц и написан в форме экспедиционного отчёта.

Первая страница Рукописи 512:

По содержанию документ представляет собой повествование, оставленное неизвестной группой португальских бандейрантов; имя непосредственного автора - главы экспедиционного отряда («бандейры») - утрачено. Документ рассказывает об открытии бандейрантами в глубине бразильского сертана руин затерянного мёртвого города c признаками древней цивилизации греко-римского типа .
Рукопись 512 - едва ли не самый знаменитый документ Национальной библиотеки Рио-де-Жанейро и с точки зрения современной бразильской историографии является «основой самого большого мифа национальной археологии». В XIX-XX вв. затерянный город , описанный в Рукописи 512, был предметом горячих споров, а также неустанных поисков, которые предпринимали искатели приключений, учёные, исследователи.

Арка Траяна. Её вид напоминает описание тройной арки при входе в затерянный город, описанный в Рукописи 512.

Повествование Рукописи 512

В подзаголовке документа говорится, что некий отряд бандейрантов провел 10 лет в странствиях по внутренним неисследованным районам Бразилии (сертанам) с целью отыскать легендарные «потерянные рудники Морибеки» .
Документ повествует, как отряд увидел горы, сверкающие многочисленными кристаллами, что вызвало изумление и восхищение людей. Однако поначалу им не удалось обнаружить горный проход, и они стали лагерем у подножья горной цепи. Затем один негр, член отряда, погнав белого оленя, случайно обнаружил мощёную дорогу, проходившую сквозь горы. Взойдя на вершину, бандейранты увидели сверху большое поселение, которое с первого взгляда приняли за один из городов побережья Бразилии. Спустившись в долину, они направили разведчиков, чтобы узнать больше о поселении и его жителях, и ожидали их два дня; любопытной деталью является то, что в это время они слышали пение петухов, и это заставляло их думать, что город был обитаем. Между тем вернулись разведчики, с известием о том, что в городе не было людей . Поскольку остальные по-прежнему не были уверены в этом, один индеец вызвался отправиться на разведку в одиночку и вернулся с тем же сообщением, которое после третьей разведки было подтверждено уже всем разведывательным отрядом.
Наконец, отряд в полном составе вступил в город, единственный вход в который проходил по замощённой дороге и был украшен тремя арками , главной и самой большой из которых была центральная, а две по бокам были меньшего размера. Как замечает автор, на главной арке были надписи, которые было невозможно скопировать из-за большой высоты.
Дома в городе, каждый из которых имел второй этаж, были давно заброшены и не содержали внутри никаких предметов домашней утвари и мебели. Описание города в Рукописи соединяет признаки, свойственные различным цивилизациям древности , хотя присутствуют и детали, которым трудно отыскать аналогию. Так, автор замечает, что дома по своей регулярности и симметрии были так похожи между собой, словно принадлежали одному владельцу.
В тексте дается описание различных объектов, увиденных бандейрантами. Так, описана площадь с чёрной колонной посередине, на вершине которой стояла статуя человека, указывающего рукой на север ; портик главной улицы, на котором имелся барельеф с изображением полуобнажённого юноши, увенчанного лавровым венком; огромные здания по сторонам площади, одно из которых было похоже на дворец правителя, а другое, очевидно, было храмом, где частично сохранились фасад, нефы и рельефные изображения (в частности, крестов различных форм и корон). Рядом с площадью протекала широкая река, по другую сторону которой лежали пышно цветущие поля, между которыми было несколько озёр, полных дикорастущего риса, а также множество стай уток, на которых можно было охотиться с помощью одних лишь рук.
После трёхдневного путешествия вниз по реке бандейранты обнаружили ряд пещер и прорытых под землёй углублений, - вероятно, шахт, где были разбросаны куски руды, похожей на серебро. Вход в одну из пещер закрывала огромная каменная плита с надписью, выполненной неизвестными знаками или буквами .
На расстоянии пушечного выстрела от города отряд обнаружил здание наподобие загородного дома, в котором был один большой зал и пятнадцать маленьких комнат, соединенные с залом дверьми.
На берегах реки бандейранты отыскали след золотых и серебряных месторождений. В этом месте отряд разделился, и часть людей совершила девятидневную вылазку. Этот отряд видел у залива реки лодку с какими-то неизвестными белыми людьми, «одетыми по-европейски»; очевидно, незнакомцы поспешно удалились после того, как кто-то из бандейрантов выстрелил, пытаясь привлечь их внимание. Однако по сохранившимся обрывкам фраз в этой части документа можно также предполагать, что эта часть отряда затем столкнулась с представителями каких-то местных племён, «косматыми и дикими».
Затем экспедиция в полном составе вернулась в верховья рек Парагуасу и Уна, где глава отряда составил отчёт, направив его некоему влиятельному лицу в Рио-де-Жанейро.
Один из членов отряда (Жуан Антониу - единственное имя, сохранившееся в документе) нашел среди развалин одного из домов в затерянном городе золотую монету, больше размером, чем бразильская монета в 6400 рейсов. На одной её стороне был изображен коленопреклонённый юноша, на другой - лук, корона и стрела. Это открытие убедило бандейрантов, что под развалинами погребены сокровища.
В тексте приводятся скопированные бандейрантами четыре надписи, выполненные неизвестными буквами или иероглифами :
1) с портика главной улицы;
2) с портика храма;
3) с каменной плиты, закрывавшей вход в пещеру у водопада;
4) с колоннады в загородном доме.
В самом конце документа приводится также изображение девяти знаков на каменных плитах (как можно догадаться, при входе в пещеры). Как отмечали исследователи, приводимые знаки больше всего напоминают по форме буквы греческого или финикийского алфавита (местами также арабские цифры):

Источники.
Перевод на сайте Восточная литература.

Историческое описание неведомого и большого поселения, весьма древнего, без жителей, которое было открыто в 1753 году. (1)

В Америке (…) (2) во внутренних районах (…) смежных с (…) Местри-ди-Кам(3)…(…) и его сопровождающие(4), десять лет странствуя в сертанах (5), дабы выяснить, удастся ли обнаружить прославленные серебряные рудники великого первооткрывателя Мурибеки (6), на которые по вине
одного губернатора не были получены жалованные грамоты, ибо губернатор желал отнять у Мурибеки эту славу и держал его в заключении в Баии до его смерти, в итоге обнаружили. Это известие достигло Рио-де-Жанейро в начале 1754 года.

После долгого и неудачного странствования, подстрекаемые ненасыт ною жаждою золота и почти заплутавшие за многие годы в этом необъятнейшем сертане, мы открыли гряду гор столь высоких, что они, казалось, достигали области Эфира и служили престолом ветру и самим звездам; сия-
ние, которое наблюдалось издали, главным образом когда солнце отражалось в кристаллах, из которых состояли горы, создавало столь величавое и приятное зрелище, что ни один из этих отблесков не отпускал взора. Прежде, нежели мы приблизились, чтобы рассмотреть это кристаллическое чудо, пошел дождь, и мы увидели, как по голому камню бежит вода, низвергаясь с высоких обрывов, и, нам представилось, словно снега, раненные лучами солнца, из-за восхитительных видов этого крис…(…) уменьшилась бы (…) вод и спокойствием погоды, мы решили обследовать это изумительное природное чудо и достигли подножья гор, не встретив по пути ни зарослей, ни рек, которые могли бы затруднить нам переход; однако, обогнув горы, мы не нашли
прямого прохода, который позволил бы нам осуществить наше намерение покорить эти бразильские Альпы и Пиренеи, от какового разочарования к нам пришла необъяснимая печаль.
После того как мы стали лагерем, вознамерившись вернуться назад на следующий день, вышло так, что один негр, отправившись за дровами, бросился преследовать белого оленя, что попался ему на глаза, и в результате этого случая обнаружил путь между двумя серрами (7), которые, казалось, были разрезаны искусством человека, а не природою. Возликовав от этой новости, мы начали подниматься, встречая по пути множество разбросанного и сваленного грудами камня там, где, как мы рассудили, прежде имелась вымощенная дорога, разрушенная с течением времени. Мы затратили добрых три часа на подъем, который, однако, был легок благодаря восхищению, которое
мы испытывали при виде кристаллов, и на вершине горы сделали остановку,
откуда, оглядевшись, увидели на равнине еще более великие зрелища, по-
вергшие нас в изумление.
На расстоянии приблизительно полутора лиг мы разглядели большое поселение и уверились, из-за протяженности его очертаний, что то был один из городов Бразильского Побережья. Затем мы спустились в долину с предосторожностью… (…) …бы в подобном случае, направив развед… (…) …ать природу, и (…) если бы они заметили (…) Дымы [?], что было бы одним из явных признаков поселения.
Два дня мы ожидали разведчиков, для той цели, что была нам весьма желанна, и лишь слышанные нами крики петухов позволяли судить о присутствии в городе жителей, покуда, наконец, не прибыли наши, разочарованные тем, что обитателей не оказалось, от чего все пришли в смущение. После того один индеец из нашего отряда решился войти, невзирая на весь риск, и с предосторожностью; но, придя в изумление, удостоверил затем, что не отыскал и не встретил ни единого следа человека. Это происшествие привело нас в замешательство до того, что мы отказались ему верить, ибо сами лицезрели жилища. И, таким образом, все разведчики снарядились, дабы пойти по сле-
дам индейца.
Узрев и получив подтверждение оному свидетельству об отсутствии людей, мы, сообразно этому, приняли решение войти одним утром в это поселение все вместе и с оружием в руках; никто не выступил нам навстречу, дабы воспрепятствовать нашему продвижению, и мы не нашли иной дороги, кроме той единственной, которая есть в большом поселении, вход в которое проходит сквозь три арки великой высоты: та, что в середине, величайшая, а две по сторонам меньше. На большой и главной из них мы различили буквы, которые не смогли быть скопированы по причине большой высоты.
Началась улица шириною как эти три арки, с домами в два этажа по одну и другую сторону, фасады которых - из резного камня, уже почерневшего.
На… (…) надписи, все открытые (…) … низкие несо… (…), заметив, что по степени правильности и симметрии, с которой они выстроены, дома, казалось, принадлежали одному имению, тогда как в действительности их было множество, и некоторые дома - с открытыми террасами и без черепицы, потому что одни крыши сделаны из обожженного кирпича, а другие сложены
из каменных плит.
С немалым страхом мы прошли по некоторым из домов и ни в одном не обнаружили ни следов домашней утвари, ни мебели, по использованию и обращению с которыми могли бы судить о природе коренных жителей. Все дома темны изнутри, и там едва есть скудный свет, и, так как они сводчатые, эхо тех, кто говорил, отражалось, и сами голоса внушали страх.
Миновав улицу после должного осмотра, мы очутились на площади правильной формы, в середине ее - колонна черного камня необыкновенных размеров, а на ней - статуя обычного человека, с одною рукой на левом боку, а правая, вытянутая от плеча, направляет указательный палец к Северному Полюсу. В каждом углу этой площади находится по обелиску наподобие тех,
что использовали Римляне, и некоторые из них к тому же повреждены и раз-
биты, будто пораженные некими молниями.
С правой стороны оной площади находится великолепное здание, словно бы главное обиталище некоего государя той земли, и при входе начинался большой приемный зал, и, все еще в страхе, мы не прошли по всем домам, ибо их было множество, и мы их зарис… (…) образовать какой-либо (…) мы нашли (…) масса необычайной (…) людей стоило поднять ее.
Летучих мышей было столько, что они нападали, бросаясь в лица людей, и производили такой шум, что это ошеломляло. На главном портике улицы имеется барельефная фигура, вырезанная из того же камня и обнаженная от пояса вверх, увенчанная лавром. Она изображает человека юного возраста, без бороды, с перевязью поперек и нижней юбкой вокруг талии. Под щитом этой фигуры есть буквы, уже стершиеся от времени, среди них, однако, раз-
личимые...
С левой стороны оной площади есть другое полностью разрушенное строение, и его развалины явно свидетельствуют, что оно было храмом, ибо до сих пор сохраняет часть своего великолепного фасада и некоторые из нефов цельного камня. Оно занимает большую территорию, и на его разрушенных стенах видны совершенные произведения с некоторыми фигурами и портреты, инкрустированные в камне, с крестами различных форм, вoронами [?], равно как и другая тонкая работа, которую недостает времени описать.
Следует за этим зданием немалая часть поселения, вся полностью разрушенная и погребенная в огромных страшных расселинах в земле, и по всей окружности не видно ни травы, ни деревьев, ни растений, произведенных природою, но лишь груды камня, как первозданного, так и обработанного, из чего мы уяснили границы (…)…рушение, поскольку все еще среди (…) трупов, которые (…) часть этой несчастной (…) и беспомощная, (…) может быть, из-за некоего землетрясения.
Напротив означенной площади протекает многоводная река, восхитительно обильная и широкая, и местами ее берега придают ей весьма приятный вид; в ширину она имеет примерно от одиннадцати до двенадцати саженей, без значительных поворотов, ее берега свободны от лесных зарослей и
стволов, которые обычно приносят наводнения. Мы измерили ее глубину и обнаружили в самых полноводных местах от пятнадцати до шестнадцати саженей. По ту сторону реки все сплошь цветущие весьма пышно поля, и с таким разнообразие цветов, словно Природа, более заботливая к этим местам, возжелала создать здесь любимейшие поля Флоры. Наше восхищение вызвали также некоторые озера, все полные риса, которым мы воспользовались, равно как и неисчислимыми стаями уток, взросших на плодородии этих полей, и для нас не составило труда охотиться на них без ружейной дроби, но лишь при помощи рук.
Три дня мы шли вниз по течению и столкнулись с водопадом, производившим такой грохот из-за силы своих вод и создававшим такое противодействие в том месте, что и сами устья прославленного Нила мы не сочли бы более могучими. За этим водопадом река разливается так, что похожа на великий Океан. Она вся полна полуостровов, которые покрыты зеленой травой, с некоторыми разрозненными деревьями, которые образуют (…) сразу с (…) …тный. Здесь мы нашли (…) за его отсутствием наш… (…) разнообразие дичи (…) …тво иных животных, взросших без охотников, которые бы гнали и преследовали их.
С восточной стороны этого водопада мы обнаружили множество прорытых под землею углублений и страшных пещер, и проверяли их глубину с помощью множества веревок; но сколь бы те ни были длинны, мы так и не смогли достать дна. Мы нашли также некоторые разбросанные камни, и на
поверхности земли - куски серебряной руды, как если бы добытые из рудников, оставленных в то время.
Между этими пещерами мы увидели одну, закрытую большой каменной плитою, и со следующими знаками, вырезанными на том же камне, каковые намекают на великую тайну, как то представляется.
На портике храма мы видели иные знаки...
Вдали от поселения, на расстоянии пушечного выстрела, есть здание как загородный дом, на двести пятьдесят шагов в передней части; в каковое заходят через большой портик и поднимаются по лестнице из камня различных цветов, после чего оказываются в большой зале, а после нее - в пятнадцати небольших комнатах, кои все имеют двери, ведущие в оную залу, и каждая из комнат сама по себе, со своей водопроводной трубой (…) каковая вода собирается (…) …вать во внешнем дворе (…) колоннады в кру… (…) квадратные благодаря искусству, снабженные наверху буквами...
После этих удивительных наблюдений мы пристали к берегам реки, чтобы проверить, удастся ли обнаружить золото, и без труда нашли на поверхности земли добрые крупинки, сулившие нам великое богатство, как в виде золота, так и серебра. Мы были изумлены тем, что это поселение было оставлено теми, кто обитал в нем, и мы не нашли в этих сертанах, невзирая на наше верное усердие, какого-либо человека, который поведал бы нам об этом прискорбном чуде: кому принадлежало поселение, в развалинах которого ясно различимы черты прежнего величия, сколь оно было многолюдно и богато в те века, когда процветало, будучи заселено. Ныне же здесь обитают ласточки, летучие мыши, крысы и лисицы, которые, кормясь многочисленными курами и утками, вырастают размерами больше, нежели легавая собака. Крысы имеют лапы столь короткие, что прыгают как блохи, и не ходят и не бегают, как те, что в обитаемых местах.
Отсюда, с этого места, удалился один из товарищей, который с несколькими другими, спустя девять дней доброго перехода, у залива одной реки, заметил издали каноэ с двумя белыми людьми, имевшими волосы черные и распущенные и одетыми по-европейски, и выстрелив для подачи сигнала, чтобы суров… (…) дабы спастись бегством. Име… (…) заросшие и дикие, (…) им, они все пришли в раздражение и нападают.
Один наш товарищ, по имени Жуан Антониу, нашел в развалинах одного дома золотые деньги сферической формы, размером больше, нежели наши монеты достоинством в шесть тысяч четыреста; на одной стороне было изображение или фигура юноши, стоящего на коленях, на другой - лук, корона и стрела. Мы не сомневаемся, что монеты такого рода во множестве встречаются в оном поселении или разрушенном городе, вследствие того что он был превращен в развалины неким землетрясением, внезапность не отпустила бы времени на то, чтобы схоронить ценности в тайниках, однако потребна весьма великая и могучая сила, чтобы перекопать весь мусор, скопившийся в те-
чение стольких лет, как показано.
Эти известия я направляю Вашей милости (8) из сертана Баии и с рек Парауасу и Уна, при этом мы преисполнены решимости не посвящать в это дело ни одного человека, ибо, как мы судим, селения и пределы опустели; но Вашей милости я преподношу открытые нами рудники, памятуя, скольким я
Вам обязан.
Предполагая, что из нашей Компании, под другим предлогом, уже вышел один из товарищей, со всем тем я прошу Вашу милость избавить его от той нищеты, и воспользоваться оными богатствами, прибегнув к подкупу этого индейца, дабы он прикинулся бесследно сгинувшим и провел Вашу
милость к этим сокровищам и пр.

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА
1 Рукопись 512 (Документ 512) - рукопись, относящаяся к колониальному периоду истории Бразилии (середина XVIII в.) и в настоящее время хранящаяся в Национальной библиотеке Рио-де-Жанейро. Эта анонимная рукопись, являющаяся едва ли не самым знаменитым документом в архивном собрании Национальной библиотеки, описывает открытие португальскими бандейрантами (см. прим. 3) некоего затерянного мертвого города в неисследованных районах Бразилии. Согласно точке зрения современных бразильских ученых-историков, данное повествование послужило основой для «самого большого мифа бразильской археологии». Тем не менее, описание развалин мертвого города в Рукописи 512, сделанное неизвестным автором, неоднократно вдохновляло исследователей на его поиски. Среди этих исследователей наиболее знаменит британский ученый и путешественник полковник П. Г. Фосетт (1867-1925?), в 1925 г. отправившийся на его поиски в неисследованные районы бразильского штата Мату-Гросу, где пропал без вести вместе с двумя
другими членами своей экспедиции.
2 Здесь и далее пропуски в тексте вызваны порчей документа, имевшей место, очевидно, в период с момента его поступления в архивы Рио-де-Жанейро в 1754 г. до его обнаружения в 1839 г.
3 Имеется в виду местри-ди-кампу (порт. Mestre do Campo, букв. «полевой магистр») - воинское звание офицера, командующего третьей частью (terco) инфантерии в португальской армии, существовало до XVIII в., заменено званием полковника.
Имя автора документа утрачено. Согласно изысканиям бразильского историка П. Калмона и немецкого исследователя Г. Крузе наиболее вероятным автором является местри-ди-кампу Жуан да Силва Гимарайнс, в 1752-53 гг. исследовавший неизвестный сертан (см. прим. 5) Баии в пределах рек Парагуасу и Уна, упоминаемых в Рукописи 512, и заявивший, что ему якобы удалось отыскать легендарные «потерянные рудники Мурибеки» (см. прим. 5). Однако после изучения образцов руды, представленных им Монетному двору, выяснилось, что это было не серебро. Разочарованный Гимарайнс вернулся в сертан и умер ок. 1766 г. Другой возможный автор Рукописи - исследователь сертана Антониу Лоуренсу да Коста, который в 1757 г. объявился в Тижуку (Минас-Жерайс), утверждая, что провел 10 лет в бандейре (см. прим. 4), исследовавшей внутренние районы и якобы сделавшей необыкновенные открытия в Серра-Доурада (капитанство Гояс). П. Г. Фосетт присвоил безымянному автору Рукописи 512 условное имя «Франсиску Рапозу».
4 Речь идет о так называемой бандейре (порт. bandeira - «знамя») - специальном военном отряде, которые создавались португальцами в кон. XVI-XVIII вв. для завоевания и колонизации внутренних районов Бразилии. Члены бандейры назывались бандейрантами. Первоначальной целью их походов был захват индейцев и обращение их в рабство, позднее (с XVII в.) бандейранты занимались преимущественно разведкой золота, серебра и алмазов.
5 Сертан (порт. sertao) - здесь: внутренние засушливые районы Бразилии.
6 Очевидно, имеется в виду Белшиор Диас Морейя (ок. 1540-1619) - участник португальской колонизации Бразилии в XVI в., исследователь сертана Баии, крупный землевладелец, якобы открывший некие сказочно богатые серебряные рудники в районе серры (см. прим. 7) Итабаяна. Безуспешно пытался продать сведения о местоположении этих рудников королевскому двору в обмен на дворянский титул, для чего совершил несколько поездок в Испанию и Португалию начиная с 1600 г. Генерал-губернаторы Пернамбуку (Луис ди Суза) и Баии (Франсиску ди Суза) получили указания отправиться во внутренние районы вместе с Б. Диасом, с тем чтобы тот указал точное местоположение рудников. Однако так и не получивший титула Диас отказался говорить. Не смирившись, он провел последние два года жизни в тюрьме. Легенда о «потерянных
рудниках» на протяжении последующих веков колониальной эпохи стала источником нескончаемых поисков, которые предпринимали бандейранты. Индейское прозвище «Мурибека» различные источники прилагают то к Б. Диасу, то к его сыну Робериу (или Рубериу) Диасу, которого часто путают с отцом. Очевидно, то же и прозвище носил и внук Робериу Диаса - полковник Белшиор да Фонсека Сараива Диас Морейя.
7 Серра (порт. serra) - горная цепь, хребет.
8 Личность адресата документа также не ясна. Считается, что это либо сам Луис Педру Перегрину ди Карвалью ди Менезис-и-Атаиди, граф ди Атоугия, вице-король Бразилии (1749-1754 гг.), либо кто-то из его окружения (так, Г. Крузе, сторонник авторства Силвы Гимарайнса, полагает, что адресатом документа являлся Лоуренсу Антониу Браганса - друг Силвы Гимарайнса и приближенный вице-короля).

Перевод и примечания:
О. И. Дьяконов, сентябрь 2009 г.

Введение

неизвестного города

6.1 В литературе 6.2 В кинематографе

Примечания

Введение

Первая страница Рукописи 512.

Рукопись 512 (Документ 512 ) - архивная рукопись, относящаяся к колониальному периоду истории Бразилии, в настоящее время хранится в запаснике Национальной библиотеки Рио-де-Жанейро. Документ написан на португальском языке и озаглавлен «Историческая реляция о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, кое было открыто в год 1753 » («Relacao historica de uma occulta e grande povoacao antiguissima sem moradores, que se descobriu no anno de 1753 »). Документ имеет 10 страниц и написан в форме экспедиционного отчёта; при этом, принимая во внимание характер взаимоотношений между автором и адресатом , его можно охарактеризовать также как личное письмо.

Текст документа содержит существенные пропуски в результате порчи, которая, по-видимому, произошла из-за воздействия термитов на протяжении десятилетий, в течение которых Рукопись была затеряна в архиве (1754-1839 гг.).

Рукопись 512 - едва ли не самый знаменитый документ Национальной библиотеки Рио-де-Жанейро и с точки зрения современной бразильской историографии является «основой самого большого мифа национальной археологии » . В XIX-XX вв. затерянный город, описанный в Рукописи 512, был предметом горячих споров, а также неустанных поисков, которые предпринимали искатели приключений, учёные, исследователи.

Благодаря своему яркому и красочному стилю повествование Рукописи 512, по мнению некоторых, входит в число лучших литературных произведений на португальском языке.

1. Находка документа и его значение для бразильской историографии XIX века

Горные цепи Шапада-Диамантина считались наиболее вероятным районом нахождения затерянного города.

Документ, принадлежность которого XVIII веку, помимо указанной в нем датировки (1754), подтверждается также рядом косвенных признаков, был обнаружен и получил известность почти столетие спустя после написания. В 1839 году забытую рукопись, пострадавшую от воздействия времени и насекомых, случайно обнаружил в запаснике придворной библиотеки (ныне Национальная библиотека) Рио-де-Жанейро натуралист Мануэл Феррейра Лагус. Документ был передан Бразильскому историческому и географическому институту (Instituto Historico e Geografico Brasileiro, IHGB). Оценка Рукописи как важного исторического документа и её распространение принадлежат канонику Жануариу да Кунья Барбоза - одному из основателей института. Его стараниями полный вариант текста был опубликован в "Журнале Бразильского исторического и географического института " (Revista do Instituto Historico e Geografico Brasileiro); в публикацию было включено Предуведомление, в котором Кунья Барбоза впервые связал сюжет документа с преданием о Робериу Диасе - бандейранте XVII века, который был заключён в тюрьму испанским королём за отказ раскрыть тайну серебряных рудников в провинции Баия.

В тот период в Бразилии, совсем недавно обретшей независимость, были озабочены поиском национальной идентичности и переоценкой исконно бразильских атрибутов; для молодой нации было желательным отыскать собственные «великие корни » в историческом прошлом; монархический строй был заинтересован в возвеличивании идеи империи и политической централизации, чему могло бы способствовать открытие на территории страны следов древних высокоразвитых государств, которые обеспечили бы своего рода легитимность новой бразильской монархии. На этом фоне авторитет Рукописи в первые годы после её публикации быстро возрос в глазах учёных, интеллектуалов, а также аристократии и духовенства Бразилии; интерес к ней проявил и сам император Педру II. Свою роль в оценке Рукописи как важного источника национального прошлого сыграло и открытие в те же годы древних памятников доколумбовых цивилизаций. Как указывал Кунья Барбоза, монументы, подобные городу Паленке в Мексике и укреплениям, возведённым на границах Перу, могут быть найдены и на территории Бразилии; при этом он приводил в доказательство свидетельство Рукописи 512.

С 1841 по 1846 год IHGB организовал поиски затерянного города Рукописи 512, которые были поручены канонику Бенигну Жозе ди Карвалью, члену-корреспонденту института. Предпринятая им длительная и неудачная экспедиция по Шапада-Диамантина не принесла никаких результатов; после этого прежние надежды на скорое открытие древних руин уступают место разочарованию и скептицизму. Преобладание получила теория о том, что видение затерянного города возникло под влиянием скальных образований Шапада-Диамантина; так, бразильский историк и писатель Теодору Сампайю, совершивший поездку по этой области в 1879-80 годах, был уверен, что повествование Рукописи 512, будучи в целом вымыслом, поэтически описывало скалы причудливых форм, встречающиеся в этих местах.

2. Повествование Рукописи 512

2.1. Потерянные рудники Морибеки

В подзаголовке документа говорится, что некий отряд бандейрантов провел 10 лет в странствиях по внутренним неисследованным районам Бразилии (сертанам) с целью отыскать легендарные "потерянные рудники Морибеки ". Согласно бразильскому историку Педру Калмону, под этим индейским именем был известен бандейрант XVI-XVII вв. Белшиор Диас Морейя (или Морейра), известный также как Белшиор Диас Карамуру, потомок Диогу Алвариша Коррейя (Карамуру), португальского моряка, и Катарины Алвариш Парагуасу, дочери касика племени тупинамбас; согласно более старой версии, изложенной историком XVIII в. Себастьяном да Роша Пита и повторенной каноником Кунья Барбоза в его Предуведомлении к изданию Рукописи 512, это был сын Белшиора Робериу (или Рубериу) Диас. В обоих случаях Морибека был известен своими огромными богатствами, происходившими из рудников серры Итабаяна в окрестностях Арагуасу. Пообещав испанской короне передать рудники в обмен на титул маркиза даш Минаш или маркиза Рудников , Морибека затем убедился в том, что был обманут королём Филиппом III Испанским (II Португальским), так как этот титул был присвоен новому генерал-губернатору Бразилии Франсишку ди Соза. Морибека отказался раскрывать местоположение рудников, за что поплатился заключением в королевской тюрьме. Согласно Калмону, Морибека (Белшиор Диас) смог выйти на свободу спустя два года, заплатив выкуп; согласно Роша Пита (не упоминающему имени «Морибека»), Робериу Диас умер в тюрьме как раз накануне прибытия королевского приказа, приговаривающего его к смертной казни. Легенда о потерянных рудниках Морибеки или бразильском Эльдорадо впоследствии стала причиной многочисленных безуспешных поисков, которые вели бразильские бандейранты. Таким образом, характер экспедиции или "бандейры " 1743-53 годов является вполне типичным для своего времени.

2.2. Руины неизвестного города в бразильском сертане

Римская арка в Тамугади (Тимгад), Алжир. Её вид напоминает описание тройной арки при входе в затерянный город, описанный в Рукописи 512.

Документ повествует, как отряд увидел горы, сверкающие многочисленными кристаллами, что вызвало изумление и восхищение людей. Однако поначалу им не удалось обнаружить горный проход, и они стали лагерем у подножья горной цепи. Затем один негр, член отряда, погнав белого оленя, случайно обнаружил мощёную дорогу, проходившую сквозь горы. Взойдя на вершину, бандейранты увидели сверху большое поселение, которое с первого взгляда приняли за один из городов побережья Бразилии. Спустившись в долину, они направили разведчиков, чтобы узнать больше о поселении и его жителях, и ожидали их два дня; любопытной деталью является то, что в это время они слышали пение петухов, и это заставляло их думать, что город был обитаем. Между тем вернулись разведчики, с известием о том, что в городе не было людей. Поскольку остальные по-прежнему не были уверены в этом, один индеец вызвался отправиться на разведку в одиночку и вернулся с тем же сообщением, которое после третьей разведки было подтверждено уже всем разведывательным отрядом.

Наконец, отряд в полном составе вступил в город, единственный вход в который проходил по замощённой дороге и был украшен тремя арками, главной и самой большой из которых была центральная, а две по бокам были меньшего размера. Как замечает автор, на главной арке были надписи, которые было невозможно скопировать из-за большой высоты.

Дома в городе, каждый из которых имел второй этаж, были давно заброшены и не содержали внутри никаких предметов домашней утвари и мебели. Описание города в Рукописи соединяет признаки, свойственные различным цивилизациям древности, хотя присутствуют и детали, которым трудно отыскать аналогию. Так, автор замечает, что дома по своей регулярности и симметрии были так похожи между собой, словно принадлежали одному владельцу .

В тексте дается описание различных объектов, увиденных бандейрантами. Так, описана площадь с чёрной колонной посередине, на вершине которой стояла статуя человека, указывающего рукой на север; портик главной улицы, на котором имелся барельеф с изображением полуобнажённого юноши, увенчанного лавровым венком ; огромные здания по сторонам площади, одно из которых было похоже на дворец правителя, а другое, очевидно, было храмом, где частично сохранились фасад, нефы и рельефные изображения (в частности, крестов различных форм и корон). Рядом с площадью протекала широкая река, по другую сторону которой лежали пышно цветущие поля, между которыми было несколько озёр, полных дикорастущего риса, а также множество стай уток, на которых можно было охотиться с помощью одних лишь рук.

После трёхдневного путешествия вниз по реке бандейранты обнаружили ряд пещер и прорытых под землёй углублений, - вероятно, шахт, где были разбросаны куски руды, похожей на серебро. Вход в одну из пещер закрывала огромная каменная плита с надписью, выполненной неизвестными знаками или буквами.

На расстоянии пушечного выстрела от города отряд обнаружил здание наподобие загородного дом а, в котором был один большой зал и пятнадцать маленьких комнат, соединенные с залом дверьми.

На берегах реки бандейранты отыскали след золотых и серебряных месторождений. В этом месте отряд разделился, и часть людей совершила девятидневную вылазку. Этот отряд видел у залива реки лодку с какими-то неизвестными белыми людьми, "одетыми по-европейски "; очевидно, незнакомцы поспешно удалились после того, как кто-то из бандейрантов выстрелил, пытаясь привлечь их внимание. Однако по сохранившимся обрывкам фраз в этой части документа можно также предполагать, что эта часть отряда затем столкнулась с представителями каких-то местных племён, "косматыми и дикими ".

Затем экспедиция в полном составе вернулась в верховья рек Парагуасу и Уна, где глава отряда составил отчёт, направив его некоему влиятельному лицу в Рио-де-Жанейро. Примечателен характер взаимоотношений между автором документа и адресатом (имя которого также неизвестно): автор намекает, что тайну развалин и рудников он открывает только ему, адресату, помня, сколь многим он ему обязан. Он также выражает свою обеспокоенность тем, что некий индеец уже покинул отряд, чтобы самостоятельно вернуться в затерянный город. Чтобы избежать огласки, автор предлагает адресату подкупить индейца.

2.3. Золотая монета

Один из членов отряда (Жуан Антониу - единственное имя, сохранившееся в документе) нашел среди развалин одного из домов в затерянном городе золотую монету , больше размером чем бразильская монета в 6400 рейсов. На одной ее стороне был изображен коленопреклонённый юноша, на другой - лук, корона и стрела. Это открытие убедило бандейрантов, что под развалинами погребены несметные сокровища.

2.4. Загадочные надписи

В тексте приводятся скопированные бандейрантами четыре надписи, выполненные неизвестными буквами или иероглифами: 1) с портика главной улицы; 2) с портика храма; 3) с каменной плиты, закрывавшей вход в пещеру у водопада ; 4) с колоннады в загородном доме. В самом конце документа приводится также изображение девяти знаков на каменных плитах (как можно догадаться, при входе в пещеры; эта часть рукописи также подверглась порче). Как отмечали исследователи, приводимые знаки больше всего напоминают по форме буквы греческого или финикийского алфавита (местами также арабские цифры).

3. Возможное авторство Рукописи 512

Бразильские историки предлагали ряд кандидатур на роль автора Рукописи 512, про которого достоверно известно лишь то, что он имел офицерское звание местри-ди-кампу (Mestre de Campo), как можно разобрать в документе.

Согласно наиболее распространённой версии, выдвинутой П. Калмоном и немецким исследователем Херманном Крузе, документ написал Жуан да Силва Гимарайнс – бандейрант, исследовавший сертан провинций Минас-Жерайс и Баия. Совершив поход во внутренние районы последней в 1752-53 годах, он объявил об открытии знаменитых серебряных рудников Робериу Диаса (Морибеки) в районе рек Парагуасу и Уна. Таким образом, место и время его открытия совпадают с теми, которые упоминаются в Рукописи 512. Однако после изучения образцов руды, которые Гимарайнс представил Монетному двору, выяснилось, что это было не серебро. Разочарованный Гимарайнс вернулся в сертан и умер около 1766 года.

Несмотря на вышеприведенный серьёзный аргумент, авторство Гимарайнса все же является маловероятным, поскольку сохранилось немало связанных с ним и его открытиями документов, ни в одном из которых не упоминается ни о каком затерянном городе. Кроме того, походы Гимарайнса продолжались не 10 лет (1743-53), о которых чётко говорится в документе, а 1 или 2 года (1752-53).

4. Рукопись 512 в творчестве Ричарда Фрэнсиса Бёртона

Ричард Фрэнсис Бёртон.

Знаменитый британский путешественник, писатель и искатель приключений Ричард Фрэнсис Бёртон включил перевод Рукописи 512 в свою книгу "Исследования бразильских нагорий " ("Explorations of the Highlands of Brazil "), в которой описываются его путешествия по Бразилии начиная с 1865 года, когда Бёртон был назначен консулом в Сантусе. В частности, он проплыл по реке Сан-Франсиску от её истоков до водопадов Паулу-Афонсу, т. е. в районе, предположительно близком к ареалу поисков затерянного города Рукописи 512.

Перевод Рукописи 512 на английский язык был выполнен женой путешественника Изабель Бёртон. По-видимому, речь идёт о первом переводе документа.

5. Рукопись 512 и затерянный город "Z" Перси Фосетта

Перси Фосетт.

Наиболее известным и последовательным сторонником достоверности Рукописи 512 был знаменитый британский учёный и путешественник полковник Перси Гаррисон Фосетт (1867-1925?), для которого рукопись служила главным указанием на существование в неисследованных районах Бразилии остатков древнейших городов неизвестной цивилизации (по мнению Фосетта - Атлантиды).

"Главной целью " своих поисков Фосетт называл "Z" - некий таинственный, возможно, обитаемый город на территории Мату-Гросу. Вопреки распространённому мнению, Фосетт не отождествлял свою «главную цель "Z"» с мёртвым городом из Рукописи 512, который он условно называл "городом Рапозо " (Франсиско Рапозо - вымышленное имя, которым Фосетт называл неизвестного автора Рукописи 512) и указывал его местоположение на 11°30" южной широты и 42°30" западной долготы (штат Баия) -11.5, -42.511°30?00? ю. ш. 42°30?00? з. д.? / ?11.5° ю. ш. 42.5° з. д. (G) (O); при этом он, правда, не исключал, что “Z” и "город Рапозо" в конечном счёте могут оказаться одним и тем же. Источник сведений о "Z" остался неизвестным; эзотерические предания со времён Фосетта до наших дней связывают этот мифический город с теорией Полой Земли.

В 1921 году Фосетт предпринял экспедицию в глубину штата Баия, следуя указаниям как Рукописи 512, так и другого британского путешественника и исследователя – подполковника О’Салливана Бэра, который якобы посетил древний затерянный город, подобный описанному в Рукописи, в нескольких днях пути от Салвадора. По словам Фосетта, в своей экспедиции 1921 года он смог собрать новые свидетельства существования остатков древних городов, посетив район реки Гонгожи.

В 1925 году вместе с сыном Джеком и его другом Рэли Раймелом Фосетт отправился в верховья реки Шингу на поиски «главной цели "Z"», планируя на обратном пути осмотреть покинутый "город Рапозо" 1753 года в Баие; экспедиция не вернулась назад, а её судьба навсегда осталась загадкой, которая вскоре заслонила и саму тайну затерянного города.

Фосетт оставил литературный пересказ Рукописи 512 в своем известном очерке "Потерянные рудники Мурибеки " ("The Lost Mines of Muribeca "), составляющем первую главу сборника его дневников ("Lost Trails, Lost cities ", издан младшим сыном Фосетта Брайаном в 1953 году; перевод на русский язык: "Неоконченное путешествие ", Мысль, Москва, 1975).

6. В искусстве

6.1. В литературе

Затерянный город Z (en:The Lost City of Z (book)) - косвенно Рукопись 512 вошла в сюжет книги, где искатель приключений Перси Фосетт ищет затерянный город в неизведанных районах Бразилии.

6.2. В кинематографе

Затерянный город Z - художественный фильм Джеймса Грея, экранизация одноимённой книги. Сценарий фильма написал сам Грей. Главную роль в фильме исполняет Брэд Питт, который также является его продюсером.

7. Источник

ANONIMO. Relacao historica de uma oculta e grande povoacao antiquissima sem moradores, que se descobriu no ano de 1753. Na America […] nos interiores […] contiguos aos […] mestre de campo e sua comitiva, havendo dez anos, que viajava pelos sertoes, a ver se descobria as decantadas minas de prata do grande descobridor Moribeca, que por culpa de um governador se nao fizeram patentes, pois queria uzurparlhe esta gloria, e o teve preso na Bahia ate morrer, e ficaram por descobrir. Veio esta noticia ao Rio de Janeiro no principio do ano de 1754.. Bahia/Rio de Janeiro: Fundacao Biblioteca Nacional, documento n. 512, 1754.

8. Литература

На португальском языке :

ALMEIDA, Eduardo de Castro e. Inventario dos documentos relativos ao Brasil existentes no Archivo de Marinha e Ultramar de Lisboa, v. I, Bahia, . Rio de Janeiro, Officinas Graphicas da Bibliotheca Nacional, 1913. BARBOSA, Conego Januario da Cunha. Advertencia do redactor d?esta revista, o Conego J. da C. Barbosa. Revista do Instituto Historico e Geographico do Brazil, Numero 3, Tomo I, 1839; terceira edicao, Rio de Janeiro, Imprensa Nacional, 1908. BARBOSA, Conego Januario da Cunha. Relatorio do secretario perpetuo. Revista do Instituto Historico e Geographico do Brazil, Numero 4, Tomo I, 1839; terceira edicao, Rio de Janeiro, Imprensa Nacional, 1908. CALMON, Pedro. O segredo das minas de prata. Rio de Janeiro: A noite, 1950. Catalogo da Exposicao de Historia do Brasil realizada pela Bibliotheca Nacional, Typographia de G. Leuzinger & Filhos, 1881. KRUSE, Herman. O manuscripto 512 e a viagem a procura da povoacao abandonada. Sao Paulo, janeiro de 1940. Rio de Janeiro, Departamento do Patrimonio Historico, Arquivo Nacional. ROCHA PITA, Sebastiao da. Historia da America Portuguesa desde o anno de mil e quinhentos do seu descobrimento ate o de mil e setecentos e vinte e quatro. Lisboa, Officina de Joseph Antonio da Silva, 1730. SAMPAIO, Dr. Theodoro. O rio de S. Francisco. Trechos de um diario da viagem e a Chapada Diamantina. Publicados pela primeira vez na Revista S. Cruz. 1879-80. Sao Paulo. Escolas Profisionaes Salesianas, 1905.

На английском языке :

BURTON, Richard F. Explorations of the Highlands of the Brazil. Vol. II. London, Tinsley Brothers, 1869. FAWCETT, Percy Harrison. Lost Trails, Lost Cities. Funk & Wagnalls, 1953. WILKINS, Harold T. Mysteries of Ancient South America. Rider & Co., London, 1946.

9. Перевод на русский язык

Аноним.

Примечания

Langer, J. A Cidade Perdida da Bahia: mito e arqueologia no Brasil Imperio - www. scielo. br/scielo. php? script=sci_arttext&pid=S0102-&lng=&nrm=iso&tlng=, publicado na Revista Brasileira de Historia, vol. 22. n? 43. SIFETE - Pesquisa Cientifica. - ocb. sites. . br/historico. htm Marquez das Minas Фосетт, путешествие. Москва, Мысль, 1975. ^ 1 2 Variety - James Gray, Brad Pitt find "Lost City" - www. /article/VR.html? categoryid=13&cs=1&nid=2564 (англ.)

перевод Дьяконов О.И., 2010

:::

Первоисточники

:::

Бразилия

MANUSCRITO 512 - РУКОПИСЬ 512 - MANUSCRIPT 512

Историческая Реляция о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, кое было открыто в году 1753 в сертанах Бразилии; скопирована с рукописи из Публичной библиотеки Рио-де-Жанейро. , номер 3, том I, 1839; третье издание, Рио-де-Жанейро, Imprensa Nacional, 1908.

Перевод с португальского

Relação Historica de uma occulta e grande povoação antiguissima, sem moradores, que se descobriu no anno de 1753, nos sertões do Brazil; copiada de um manuscripto da Bibliotheca Publica do Rio de Janeiro. Revista do Instituto Historico e Geographico do Brazil , Numero 3, Tomo I, 1839; terceira edição, Rio de Janeiro, Imprensa Nacional, 1908.

Перевод, примечания:

http://manuscrito512.narod.ru

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

РЕДАКТОРА ЭТОГО ЖУРНАЛА КАНОНИКА Ж. ДА К. БАРБОЗЫ

В истории Португальской Америки, написанной Себастьяном да Роша Питта , в Книге 3, параграфе 89 и последующих, мы читаем, что в 1591 году из Лиссабона в Баию прибыл новый губернатор и генерал-капитан Дон Франсишку ди Соза . Он вез грамоту с пожалованием титула маркиза даш Минаш (marquez das Minas) , на случай если будут открыты рудники, которые Робериу Диаш пообещал Кастилии.

Весьма распространена была молва, что у Робериу Диаша - одного из главных и самых могущественных жителей Баии, потомка Катарины Алвариш , - столовая посуда и вся утварь личной часовни были из чистейшего серебра, добытого в рудниках, которые находились на его землях; это мнение затем подтвердилось в свете решения Робериу Диаша, так как он, зная, что это столь долго им скрываемое известие уже стало гласным, переправился в Мадрид и предложил Королю золота в Бразилии больше, нежели Бильбао давало железа в Бискайе, в случае, если ему будет пожалован титул маркиза даш Минаш.

Несправедливо, когда наград удостаивается тот, кто в ходатайствах испрашивает больше, нежели ему должно быть пожаловано. Этот титул был присвоен Дону Франсишку ди Созе, который находился при этом дворе, облеченный генерал-губернаторской властью в Бразилии; в то время как Робериу Диашу досталось место управляющего рудниками (administrador das minas), вместе с другими обещаниями; каковыми не удовлетворившись, он возвратился в Баию c тою же оказией, с каковою прибыл и губернатор, с чьего разрешения он отбыл в свои земли, с тем, чтобы дождаться его и воспрепятствовать открытию или же развенчать последнее и расстроить путешествие; каковое вскоре и предпринял Дон Франсишку ди Соза, со всеми предосторожностями и инструментами, необходимыми для такой экспедиции; однако Робериу Диаш повел его совершенно не теми путями (предварительно позаботившись скрыть иные), так что как для губернатора, так и для всех его сопровождающих оказалось невозможным обнаружить следы рудников, которые тот им клятвенно обещал.

Этот обман - считать ли его совершенным на стадии обещания или же исполнения - был скрыт губернатором Доном Франсишку ди Созой, когда он представлял отчет Королю, и, без сомнения, Робериу Диаш понес бы заслуженное наказание, если бы прежде, нежели прибыл Королевский приказ, он не скончался бы (в тюрьме), утаив долгожданные рудники даже от своих собственных наследников.

Известие это воспламенило вожделением многих людей, которые многократно проникали в сертан вместе со своими бандейрами в поисках скрытых сокровищ. Мы знали, что в последнее время из Минас-Жерайс отряд первооткрывателей на длительное время углубился в густые леса, откуда они также возвратились без счастливого исхода, а их предприятие было достаточно вышучено в «Поэмке» (Poemeto), сочиненной насмешником Падри Силвериу да Параопеба ; но мы также знали и о существовании отчета, который ниже выпускаем в свет, и который сохранялся в большой тайне теми, кто все еще надеялся совершить открытие, сулившее подобные богатства. Наконец, член нашего Института Сеньор Лагус обнаружил вожделенную рукопись в публичной библиотеке при этом дворе, хотя и сильно поврежденную термитами, которые лишили нас многих слов, как можно видеть по лакунам в нашем печатном издании, где сохранен контур повреждений, произведенных этими насекомыми в упомянутой рукописи.

Поскольку сообщение, ныне представляемое нами публике, крайне интересно, ибо является указанием, в области исторических фактов могущим привести к великим открытиям, мы печатаем его точно в том виде, в каком оно было найдено, не вынося совершенно никакого суждения; также и буквы скопированных надписей в упомянутой рукописи приведены со всею точностью.

«Историческая реляция о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, кое было открыто в году 1753.

В Америке .
во внутренних районах
смежных с . . . . . . .
Mestre de Can . . . . . . . . . .

и его сопровождение (comitiva), спустя десять лет, что он путешествовал по сертанам, дабы увидеть, откроет ли прославленные серебряные рудники великого первооткрывателя Морибеки (Moribeca) , кои по вине одного губернатора не стали доступны, ибо тот желал узурпировать у него [Морибеки] эту славу и держал его заключенным в Баие, пока он не умер, и они остались неоткрытыми. Пришло это сообщение в Рио-де-Жанейро в начале года 1754».

После долгого и тягостного странствования, подстрекаемые ненасытною алчностью к золоту и почти потерявшиеся за многие годы в этом необъятнейшем сертане, мы открыли цепь (cordilheira) гор столь высоких, что они, казалось, достигали эфирной области (região etherea) и служили престолом ветру, самим звездам; сверкание, кое издали восхищало, главным образом, когда солнце производило отражение в хрустале, из коего она состояла, создавая столь великий и приятный вид, что ни от одного из тех отблесков нельзя было отвести глаз; пошел дождь перед тем, как мы подошли, чтобы рассмотреть это хрустальное чудо, и мы увидели, как по голому камню бегут воды, низвергаясь с высоких скал, и они показались нам словно снег, раненный лучами солнца, из-за приятных видов того . . . . . . . . . . . . . . uina сверкала бы.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . вод и спокойстви-
. . . . . погоды, мы решились исследовать то изумительное чудо природы, прибыв к подножию гор, без какого-либо препятствия [в виде] зарослей или рек, что могло бы затруднить нам переход; однако, обойдя горы, мы не нашли открытого прохода, дабы претворить в жизнь решение покорить эти Бразильские Альпы и Пиренеи, от какового разочарования к нам пришла необъяснимая печаль.

Когда же мы стали лагерем, и с намерением вернуться назад на следующий день, довелось одному негру, пошедшему за дровами, погнать белого оленя (hum veado branco) , коего он увидел, и открыть через этот случай дорогу между двумя горами (serras), кои казались рассеченными искусством (artificio), а не природою; с ликованием от этой новости мы начали подниматься, находя множество разбросанного и нагроможденного камня там, где, рассудили мы, была мощеная дорога, разрушенная с продолжением времени. Мы потратили добрых три часа на подъем, впрочем, приятный из-за кристаллов, коими мы восхищались, и на вершине горы сделали остановку, с коей [вершины] простерев взор, увидели на равнине (campo raso) еще большие основания (demonstrações) для нашего изумления.

Мы различили приблизительно в полутора легуа (legoa) большое поселение (povoação grande), уверившись из-за протяженности
очертания, что это какой-нибудь город двора Бразилии
(côrte do Brazil) ; мы спустились затем в долину с предосторожностью
. . . . . . . . . . . . . было бы в подобном случае, послав развед
. . . . . . . . . . . . . . . . . . gar свойство и . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . если бы заметили . . . . . . . дымки (fuminés) , что есть один из очевидных признаков поселений.

Мы провели два дня, ожидая разведчиков (exploradores) для цели, коей весьма желали, и только слышали, как поют петухи (gallos) , дабы полагать, что имелись там поселенцы; пока не прибыли наши, выведенные из заблуждения тем, что жителей не было, так что все остались смущенные; решился затем один индеец из нашего сопровождения войти при всем риске и с предосторожностью; но, вернувшись пораженным, утверждал, что не нашел и не открыл след какого-либо человека; это событие заставило нас смутиться таким образом, что мы [этого] не удостоверили, по тому, что видели из жилищ (pelo que viamos de domicilios), и так все разведчики отважились последовать по стопам индейца.

Они пришли, подтвердив упомянутое свидетельство о том, что населения не было, и так мы решились все войти с оружием в это поселение однажды на рассвете, при этом не было никого, кто бы вышел нам навстречу, дабы помешать нашим шагам, и мы не нашли иной дороги, кроме единственной, что есть в большом поселении, в каковое вход лежит через три арки великой высоты, та, что в середине, наибольшая, а две по сторонам меньше; на большой и главной мы различили буквы, кои не смогли быть скопированы из-за большой высоты.

Началась улица шириною как три арки, с домами в два
этажа по одну и другую сторону, с фасадами из резного и уже почерневшего камня; so- . . . . . . . . . . . надписи, все открытые
. . . . . ortas - низкие, de fei . . . . . . . . . . . nas , заметив,
что по правильности и симметрии, с коей они выстроены, это похоже на одно имение домов, будучи в действительности множеством [имений], и некоторые [дома] со своими террасами открытыми и без черепицы, потому что одни крыши из обожженного кирпича, а другие из каменных плит.

Мы обошли с немалым страхом некоторые дома, ни в одном не нашли ни следов утвари, ни мебели, по коих использованию и обращению могли бы узнать о свойстве коренных жителей; все дома темны внутри и едва имеют скудный свет, и, так как они сводчатые, отражалось эхо тех, кто говорил, и сами голоса пугали.

Пройдя и осмотрев улицу доброй длины (rua de bom comprimento), мы оказались на площади правильной формы (uma praça regular), и в середине ее колонна черного камня величины необыкновенной, а на ней статуя обыкновенного человека (homem ordinario) , с одною рукой на левом боку и правою простертой, показывающей указательным пальцем на Северный Полюс; в каждом углу оной площади находится по Обелиску (Agulha), в подражание тем, что использовали Римляне, однако некоторые уже повреждены и разбиты, словно пораженные какими-то молниями.

С правой стороны этой площади находится великолепное здание, словно главный дом какого-нибудь господина земли; при входе начинается большой приемный зал (salão), и, все еще в страхе, мы не обошли все ca . . . . . . . . . ибо было их столько, и retret . . . . . . . . . . . . . . . . . . zeram образовать некий mara мы нашли hu . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . масса необычайн . . . . . . . . . . soas стоило поднять ее.

Летучих мышей было столько, что они нападали в лица людей и производили такой шум, что он изумлял; на главном портике улицы находится фигура в барельефе, вырезанная из того же камня и обнаженная от пояса к верху, увенчанная лавром; она изображает человека юного возраста, без бороды, с поперечной перевязью (uma banda atravessada) и нижней юбкой (fraldelim) вокруг талии; под щитом этой фигуры есть некоторые буквы, уже стершиеся от времени; различимы, однако, следующие (см. оттиск, надпись № 1).

С левой стороны оной площади есть другое полностью разрушенное здание, и развалинами оно ясно показывает, что было храмом, ибо до сих пор сохраняет часть своего великолепного фасада и некоторые нефы цельного камня; оно занимает большую территорию, и на его разрушенных стенах видны совершенные произведения с некоторыми фигурами и портреты, инкрустированные в камне, с крестами различных форм, вóронами (corvos) и иными мелочами, кои недостает долгого времени описывать.

Следует за этим зданием большая часть поселений, вся
разрушенная и погребенная в огромных и ужасных отверстиях
(aberturas) в земле, без того, чтобы во всей этой окружности были
видны трава, дерево или растение, произведенное природою, но лишь груды камня - одни [камни] необработанные, а другие резные, из чего мы поняли . . . . . . . . . . . . . . verção , ибо до сих пор среди . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . da трупами, каковые
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . и часть этой несчастной
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . da и беззащитная,
возможно, из-за какого-нибудь землетрясения.

Напротив оной площади стремительно течет многоводная река, широкая и просторная, с некоторыми берегами, что делают ее весьма приятной на вид; в ширину она, верно, имеет одиннадцать, даже двенадцать брас (braças) , без значительных излучин, берега чисты от рощ и стволов, кои наводнения обыкновенно приносят; мы измерили ее глубину и нашли в самых глубоких местах пятнадцать, даже шестнадцать брас. По ту сторону все сплошь весьма пышные поля, и с таким разнообразием цветов, что кажется, будто природа была более заботлива к этим местам, произведя самые выпестованные поля Флоры; нас восхитили также некоторые озера (lagôas), все полные риса , коим мы воспользовались, равно как и неисчислимыми стаями уток , взросших на плодородии этих полей, при этом для нас не составило труда охотиться на них не с ружейною дробью, но руками.

Три дня мы шли вниз по реке и встретили водопад (catadupa) [создававший] такой грохот из-за силы вод и сопротивление на месте, что, рассудили мы, большего не произвели бы и сами устья прославленного Нила; после этого водопада разливается река таким образом, что похожа на великий Океан. Она вся полна полуостровов, покрытых зеленою травою, с некоторыми разрозненными деревьями, кои делают . . . . . . . . . . davel . Здесь мы нашли . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
за его отсутствием у нас . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ta разнообразие дичи . . . . . . . . . . . . . . . . tros многие
животные, взросшие без охотников, что их гонят и преследуют.

С восточной стороны этого водопада мы нашли несколько больших подземелий (subcavões) и ужасных пещер (covas), и пробовали их глубину многими веревками; каковыми, сколь бы те ни были длинны, мы так и не смогли достать до их центра. Мы нашли также некоторые разбросанные камни; и на поверхности земли - куски отбитой серебряной руды (cravadas de prata), как будто добытые из рудников, оставленных в [то] время.

Между этими гротами (furnas) мы увидели один, закрытый большою каменною плитою, и со следующими рисунками, вырезанными в том же камне, кои намекают на великую тайну, как представляется (см. отт. надп. № 2). На портике храма мы видели другие [рисунки], следующей формы, нижеприведенные (надп. № 3).

Вдали от поселения, на пушечный выстрел, находится здание как загородный дом (casa de campo), на двести пятьдесят пасу (passos) в передней части; в каковое входят через большой портик и поднимаются по лестнице из камня различных цветов, попадая затем в большую залу (sala), а после нее - в пятнадцать маленьких комнат, все с дверями в оную залу, и каждая рядом с другой (sobre si), и со своим водным стоком (bica de agua) . . . . . . . . . каковая вода собирается
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . mão во дворе exter -
. . . . . . . . . . . . . . . . . . колоннады (columnatas) в cir-
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ra квадратная бла-
годаря искусству (artificio), нависающие (suspensas) со следующими буквами (см. надп. № 4).

После этого изумления мы пристали к берегам реки, чтобы попробовать открыть золото, и без труда нашли добрую россыпь (boa pinta) на поверхности земли, сулившую нам большое изобилие (grandeza), как золота, так и серебра; мы изумились тому, что это поселение было оставлено теми, кто в нем обитал, не найдя при [всем] нашем верном усердии в этих сертанах какого-либо человека, что поведал бы нам об этом скорбном чуде, чье это было поселение, ясно показывающее в своих развалинах облик и величие, кои, верно, имело, и сколь оно было многолюдно и богато в те века, когда процветало, населенное; сегодня же в нем обитают ласточки, летучие мыши, крысы и лисицы, каковые, кормясь многочисленным поголовьем кур (gallinhas) и уток, делаются больше, чем легавая собака (cão perdigueiro) . Крысы имеют лапы столь короткие, что прыгают, как блохи , и не ходят и не бегают, как те, что в населенном месте.

Отсюда, с этого места, удалился один товарищ, каковой
еще вместе с другими спустя девять дней доброго перехода заметили (avistaram) издали на берегу большого залива (enseada), что делает одна река, лодку (canôa) с двумя белыми людьми, с волосами черными и распущенными, одетыми по-Европейски . . . . . . . выстрел как
знак для se ve . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
дабы им убежать. Ter . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . косматые и дикие (felpudos e bravos), . . . . . . . . . . . . . . . ga им, они все приходят в раздражение и нападают (se encrespam todos e investem).

Один наш товарищ, по имени Жуан Антониу (João Antonio) , нашел в развалинах одного дома золотой (hum dinheiro de ouro), сферической формы, больше, чем наши монеты в шесть тысяч четыреста : на одной стороне с изображением или фигурой юноши, стоящего на коленях; на другой стороне - лук, корона и стрела, какового рода [монет], мы не сомневаемся, имеется множество в оном поселении или опустошенном городе, ибо, если он был разрушен каким-нибудь землетрясением, внезапность не отпустила бы времени на то, чтобы поместить в тайник ценное; однако потребна весьма сильная и могущественная рука, чтобы перекопать тот мусор, скопившийся за столько лет, как показано.

Эти известия я направляю В.м. (Vm.) из этого сертана Баии и с рек Пара-оасу (Pará-oaçú) , Уна (Unâ), при сем нами решено не давать сведения какому-либо человеку, ибо, как мы судим, опустеют поселки (vilas) и арраялы (arraiaes) ; но В.м. я даю его о рудниках, кои мы открыли, помня о многом, чем я вам обязан.

Полагая, что из нашей Компании уже вышел один товарищ,
под иным предлогом, со всем тем я прошу В.м., изгоните прочь сии
лишения и воспользуйтесь этими богатствами (largue essas penurias e
venha utilizar-se destas grandezas) , прибегнув к хитрости и подкупив
сего индейца, дабы он прикинулся бесследно сгинувшим и
провел Вм. к этим сокровищам и пр . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . charam у входов
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . bre каменных плит
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Далее в рукописи следует то, что представлено на оттиске под № 5).

Каноник Жануариу да Кунья Барбоза (Cônego Januário da Cunha Barbosa) (1780-1846) - бразильский историк, журналист, поэт, видный политический деятель эпохи т.н. Первого царствования (Primeiro Reinado – время правления императора Дона Педру I, 1822–1831 гг.). Вместе с маршалом Раймунду Жозе да Кунья Матусом основал Бразильский исторический и географический институт (Instituto Histórico e Geográfico Brasileiro, IHGB) в 1838 г., был его пожизненным секретарем. Являлся также директором Национальной библиотеки.

Себастьян да Роша Пита (Sebastião da Rocha Pita) (1660-1738) - бразильский адвокат, историк и поэт, автор фундаментальной «Истории Португальской Америки от ее открытия до 1724 года» (Рио-де-Жанейро, 1730).

Франсишку ди Соза (Francisco de Sousa) (ок. 1540-1611) - 3-й граф ду Праду, 7-й генерал-губернатор Бразилии в 1591-1602, генерал-губернатор т.н. «Южного раздела» (“Repartição do Sul”) (капитании Сан-Висенти, Рио-де-Жанейро и Эспириту-Санту) с 1609. Считается первым маркизом даш Минаш (хотя первым реальным обладателем этого титула стал лишь его внук, носивший то же имя).

Букв. «маркиз Рудников».

См. прим. 12.

Катарина Алвариш Парагуасу (Catarina Álvares Paraguaçu) (ум. ок. 1586) - индианка из племени тупинамбас, дочь касика Тапарики, отданная им замуж за Диогу Алвариша (Карамуру) - одного из первых португальцев на бразильской земле, моряка, потерпевшего кораблекрушение у берегов современного штата Баия. Крещена во Франции в 1528 г. под именем Catherine du Brézil (Екатерина Бразильская). Ее бракосочетание с Диогу Алваришем стало первым христианским бракосочетанием в Бразилии.

Сертан (порт. sertão) - в Бразилии: дикая местность, удаленная от поселений и возделанных земель; лесные заросли в глубинных районах материка или вдали от побережья; внутренние засушливые районы.

Бандейра (порт. bandeira - « знамя») - название специальных военных экспедиционных отрядов, которые создавались португальцами в конце XVI-XVIII вв. для завоевания и колонизации внутренних районов (сертанов) Бразилии. Участники бандейры назывались бандейрантами . Первоначальной целью их походов был захват индейцев для обращения их в рабство, позднее (с XVII в.) бандейранты занимались преимущественно разведкой золота, серебра и алмазов.

Падри Силвериу Рибейру ди Карвалью или Падри Силвериу да Параопеба (Padre Silvério Ribeiro de Carvalho ou Padre Silvério da Paraopeba) (1767-1847) - бразильский поэт, уроженец Минас-Жерайс, прославившийся своим шутливым и сатирическим стилем. Автор «Минасских баллад» (Trovas Mineiras ).

Мануэл Феррейра Лагус (Manoel Ferreira Lagos) (1816-1871) - бразильский ученый-натуралист, зоолог, член IHGB, сотрудник Национального музея. Первым обнаружил оригинал «Исторической Реляции…» (впоследствии получившей известность как Рукопись или Документ 512) в архивах Публичной придворной библиотеки Рио-де-Жанейро в 1838 г.

Имеется в виду Мештри-ди-Кампу (порт. Mestre de Campo, букв. «полевой магистр») - воинское звание офицера, командующего третьей частью (terço) инфантерии в португальской армии, существовало до XVIII в., заменено званием полковника.

Следующее за званием имя автора «Исторической Реляции…» утрачено. Согласно наиболее распространенной версии, предложенной бразильским историком Педру Калмоном и немецким исследователем Херманном Крузе, документ составил мештри-ди-кампу Жуан да Силва Гимарайнш , в 1752-53 гг. исследовавший неизвестный сертан Баии в пределах рек Парагуасу и Уна, упоминаемых в документе, и заявивший, что ему якобы удалось отыскать легендарные «потерянные рудники Морибеки» (см. прим. 12). Однако после изучения образцов руды, представленных им Монетному двору, выяснилось, что это было не серебро. Разочарованный Гимарайнш вернулся в сертан и умер ок. 1766 г. Другой возможный автор рукописи - сертанист (т.е. исследователь сертана) Антониу Лоренсу да Кошта , который в 1757 г. объявился в Тижуку (Минас-Жерайс), утверждая, что провел 10 лет с бандейрой, исследовавшей внутренние районы и якобы сделавшей некие необыкновенные открытия в Серра-Дорада (капитания Гояс). Обе эти кандидатуры, впрочем, представляются сомнительными, поскольку сохранились связанные с ними документы, в которых не упоминается ни о чем подобном открытиям бандейрантов 1753 года.

Английский исследователь, искатель затерянных городов Бразилии полковник П. Г. Фосетт, оставивший литературный пересказ Рукописи 512 в своем известном очерке «Потерянные рудники Мурибеки» (“The Lost Mines of Muribeca”), присвоил неизвестному автору условное имя Франсишку Рапозу .

Очевидно, имеется в виду Белшиор Диаш Морея (Belchior Dias Mor é ia ) (Мореа, Морейра - Morêa, Moreira) , известный также как Белшиор Диаш Карамуру (Caramuru) (ок. 1540-1619) - бразильский бандейрант и искатель приключений XVI в., внук Диогу Алвариша (Карамуру) и Катарины Алвариш Парагуасу (см. прим. 6), исследователь сертана Баии и крупный землевладелец. Стремился отыскать Эльдорадо и якобы открыл некие сказочно богатые серебряные рудники в районе Итабаяны. Безуспешно пытался продать сведения о местоположении этих рудников испанской короне (под властью которой в то время находилась и Португалия) в обмен на дворянский титул, для чего в 1600 г. совершил поездку в Испанию и Португалию. Генерал-губернаторы Пернамбуку (Луиш ди Соза) и Баии (Франсишку ди Соза) получили от короля приказ отправиться во внутренние районы вместе с Белшиором Диашем, чтобы тот указал точное местоположение рудников. Однако так и не получивший титула Диаш отказался говорить. Не смирившись, он провел последние два года жизни в тюрьме (по другим данным, после двух лет заключения заплатил выкуп и вышел на свободу). Легенда о «потерянных рудниках» или бразильском Эльдорадо на протяжении последующих веков колониальной истории стала источником нескончаемых поисков, которые предпринимали бандейранты. Индейское прозвище Морибека или Мурибека различные источники прилагают то к Белшиору Диашу, то к его сыну Робериу (или Рубериу) Диашу, которого часто смешивают с отцом. Очевидно, то же и прозвище носил и внук Робериу Диаша - полковник Белшиор да Фонсека Сараива Диаш Морея, последний представитель семейства, также вовлеченный в историю с рудниками Итабаяны.

В фольклоре народов мира часто фигурируют белые (волшебные) олени, появление которых приводит к преследованию или ряду событий, вовлекающих героя в некие духовные поиски. Тем не менее, несмотря на подобную «сказочность» этого мотива, белые олени (не альбиносы) действительно существуют в разных частях света: их появление неоднократно фиксировалось в Великобритании (где они часто фигурируют в древних легендах), в том числе на фото и видео; заповедник этих животных существует в Чехии и т.д. В самой Бразилии также сохранились свидетельства XIX в. о наличии белых оленей (или похожих животных) в районах рек Риу-дас-Контас и Гонгожи в штате Баия (т.е. в вероятных местах действия Рукописи 512).

Легу а (порт. légua) - лига, старинная путевая мера длины, выражала расстояние, которое человек или лошадь могли преодолеть за час, реальное значение варьировалось в зависимости от эпохи, страны и региона (обычно составляло от 4 до 7 км). С XVI в. португальцы ввели в употребление т. н. надельную (шестерную) лигу - легуа ди сешмария (légua de sesmaria) , равную 3 000 брас (см. прим. 20) или 6 600 м. Надельная лига использовалась в Бразилии до 1968 г., когда страна официально перешла на международную десятичную метрическую систему.

Это слово не вполне понятно и переведено в контексте. Вероятно, изначально имелось в виду слово fuminhos - «дымки» (от fumo - «дым»).

Упоминание петухов и кур здесь крайне интересно, однако их наличие вовсе не обязательно говорит о колониальном (европейском) происхождении заброшенного города. Господствовавшее ранее мнение об отсутствии этих птиц в доколумбовой Америке было опровергнуто в 2007 г., когда анализ ДНК из куриных костей 600-летней давности, найденных в Чили, показал, что куры были завезены в Южную Америку из Полинезии по меньшей мере за 100 лет до Колумба. По свидетельству Франсиско Писарро (1532) кур разводили перуанские инки, используя их в религиозных обрядах.

Здесь явно имеется в виду, что необыкновенная высота колонны контрастировала с обыкновенным (т.е. в человеческий рост) размером статуи.

Браса (порт. braça) - сажень, старинная мера длины в Португалии и Бразилии = 2,2 м. 3 000 брас образуют 1 легуа (см. прим. 14).

Упоминание о рисе не может не удивлять - несмотря на то, что он был завезен в Южную Америку испанцами и португальцами в XVII в., в Бразилии по-настоящему стал известен только в начале XIX в. (точнее, начиная с 1808 г., когда португальский король Жуан VI открыл бразильские порты для торговли).

Очевидно, имеется в виду дикая или мускусная утка (Cairina moschata; браз. pato-selvagem, pato-do-mato), распространенная на большей части территории Бразилии. Существуют надежные свидетельства, что она была одомашнена бразильскими индейцами еще до прибытия европейцев.

Пасу (порт. passo) - шаг, старинная мера длины = 0,65 м.

Возможен также перевод «водосточная труба, желоб».

По-видимому, именно это место побудило П. Фосетта упомянуть о том, что «равнина была наводнена дикими собаками - крупными серыми животными величиной с волка», хотя на самом деле речь идет всего лишь о сравнительном обороте.

Фосетт полагал, что автор рукописи описывает здесь тушканчиков. Однако, как замечает автор комментариев к русскому переводу книги Фосетта («Неоконченное путешествие», Мысль, Москва, 1975) Л. А. Файнберг, тушканчики в Южной Америке не водятся, и, возможно, здесь имеются в виду сходные с ними мешетчатые крысы (Saccomyidae ).

Отсутствует согласование в числе.

Это единственное имя, сохранившееся во всей рукописи.

Реалов или рейсов (порт. réis); фактически счетной единицей была 1000 рейсов - милрейс (mil-réis). Эта денежная единица применялась с 1690 по 1942 г. (заменена на крузейру в соотношении 1 крузейру = 1000 рейсов).

Сокращение от «Ваша милость» (Vossa Mercê).

Личность адресата документа также никогда не была установлена. Однако, принимая во внимание указание на «лишения» адресата (см. прим. 32), представляется невероятным, что это был сам вице-король Бразилии (1749-1755) Луиш Перегрину ди Карвалью ди Менезиш-и-Атаиди, граф ди Атогия, как обычно принято считать. Скорее всего, речь идет о ком-то из его окружения; так, Х. Крузе, сторонник авторства Силвы Гимарайнша, полагал, что адресатом документа был Лоренсу Антониу Браганса - друг Ж. да Силвы Гимарайнша и приближенный вице-короля.

Парагуасу (Paraguaçu) - река, протекающая по территории штата Баия, протяженностью 600 км. Впадает в залив Баия-ди-Тодуз-ус-Сантус.

Арраял (браз. arraial) - деревушка, местечко.

Эта неоднозначная фраза заставляет думать, что неизвестный адресат, скрывающийся за обращением «Ваша милость», в этот период терпел нужду, несмотря на свое очевидно высокое положение. Впрочем, возможно также, что автор имеет в виду «изгнать лишения» выбывшего из бандейры индейца путем его подкупа, о чем и говорит далее.

В 1925 году британский полковник Перси Фосетт отправился в джунгли Амазонки, чтобы попытаться отыскать столицу инков, легендарное Эльдорадо, которое он предпочитал называть «город Z». Экспедиция пропала, завершив тем самым эпоху героических первопроходцев-одиночек.

Мы вернемся

В 1925 году, холодным январским днем, высокий элегантный джентльмен спешил по пристани городка Хобокен (штат Нью-Джерси) к пароходу «Вобан» — 511-футовому океанскому лайнеру, отправлявшемуся в Рио-де-Жанейро. Джентльмену было пятьдесят семь, ростом он был выше шести футов, его длинные жилистые руки бугрились мышцами. Хотя волосы у него редели, а в усах пробивалась седина, он был в отличной форме и мог прошагать несколько дней кряду почти без пищи и отдыха, а то и вовсе обходясь без них. Нос у него был кривой, точно у боксера, и во всем его облике чувствовалась какая-то свирепость — особенно в глазах, близко посаженных и глядящих на мир из-под кустистых бровей.

У всех, даже у его родных, имелись разные мнения насчет того, какого цвета у него глаза: одни считали — голубого, другие — серого. Однако практически всех, кто с ним встречался, поражала пристальность его взгляда: некоторые говорили, что у него «глаза пророка». Его часто фотографировали в сапогах для верховой езды и ковбойской шляпе, с ружьем за плечом, но даже сейчас, когда он был в костюме и при галстуке, без обычной для него буйной бороды, собравшаяся на пирсе толпа легко его узнала. Это был полковник Перси Гаррисон Фосетт, и его имя было известно во всем мире.

Он был последним из великих первооткрывателей викторианской эпохи, отправлявшихся в царства, которых нет на карте, вооружившись, можно сказать, лишь мачете, компасом да почти религиозным рвением. Два десятка лет рассказы о его приключениях будоражили воображение людей: о том, как он без всяких контактов с внешним миром выжил в первозданных джунглях Южной Америки; о том, как его захватили в плен враждебно настроенные туземцы, многие из которых никогда прежде не видели белого человека; о том, как он сражался с пираньями, электрическими угрями, ягуарами, крокодилами, летучими мышами-вампирами и анакондами, одна из которых его едва не задушила; и о том, как он выходил из джунглей, принося карты областей, из которых до этого не возвращалась ни одна экспедиция.

Его величали «амазонским Дэвидом Ливингстоном»; многие считали, что он наделен непревзойденной выносливостью и живучестью, а некоторые его коллеги заявляли даже, что он обладает иммунитетом к смерти. Один американский путешественник описывает его как «бесстрашного человека с несокрушимой волей, с безграничными внутренними ресурсами»; другой замечает, что он мог «обставить кого угодно по части походов и путешествий».

В 1916 году Королевское географическое общество (КГО) с благословения короля Георга V наградило его золотой медалью «за вклад в создание карт Южной Америки». И каждые несколько лет, когда он, отощавший и измученный, выныривал из своих джунглей, десятки ученых и разного рода знаменитостей до отказа набивались в зал Общества, чтобы послушать его доклад. Случалось, среди них был и сэр Артур Конан Дойл, который, как говорили, во многом основывался на опыте Фосетта, когда писал свой «Затерянный мир», вышедший в 1912 году. В этом романе путешественники «уходят в неведомое» где-то в Южной Америке и на укромном плато обнаруживают страну, где обитают динозавры, избегнувшие вымирания.

Ни одна из предыдущих экспедиций Фосетта не шла ни в какое сравнение с той, которую он намерен был предпринять ныне, и он едва скрывал нетерпение, вслед за другими пассажирами поднимаясь на борт парохода «Вобан». Это судно компании «Лэмпорт и Хольт», разрекламированное как «лучшее в мире», принадлежало к элитному «V-классу». Во время Первой мировой немцы потопили несколько океанских лайнеров компании, но этот уцелел и теперь по-прежнему демонстрировал миру свой черный, испещренный полосками морской соли корпус, изящные белые палубы и полосатую трубу, выпускающую в небеса клубы дыма. «Форды-Т» свозили пассажиров на пристань, где портовые грузчики помогали перевозить их багаж в корабельные трюмы. На многих пассажирах мужского пола были шелковые галстуки и котелки, тогда как женщины были одеты в меховые шубки и шляпы с перьями, словно они явились на светский прием.

"Вобан"

Фосетт шагал вперед вместе со своим снаряжением. В его дорожных сундуках лежали пистолеты, консервы, сухое молоко, сигнальные ракеты и несколько мачете ручной работы. Кроме того, при нем был набор картографических инструментов: секстант и хронометр для определения широты и долготы, барометр-анероид для измерения атмосферного давления и глицериновый компас, помещающийся в кармане. Каждый предмет Фосетт выбирал на основании многолетнего опыта: даже одежда, которую он взял с собой, была сделана из легкого, прочного на разрыв габардина. Ему доводилось видеть, как путешественники гибли из-за самого, казалось бы, безобидного недосмотра — из-за порванной сетки, из-за слишком тесного сапога.

Фосетт отправлялся в Амазонию — дикий край размером примерно с континентальную часть Соединенных Штатов. Он стремился совершить то, что сам именовал «великим открытием нашего века»: отыскать затерянную цивилизацию. К тому времени почти весь мир уже был исследован, с него успели снять покров загадочного очарования, однако Амазония оставалась таинственной, словно темная сторона Луны. Сэр Джон Скотт Келти, бывший секретарь Королевского географического общества и один из всемирно известных географов того времени, как-то заметил: «Никто не знает, что там».

С тех пор как в 1542 году Франсиско де Орельяна во главе армии испанских конкистадоров спустился вниз по Амазонке, ни одно место на планете, пожалуй, так не воспламеняло человеческое воображение и так не манило людей к гибели. Гаспар де Карвахаль, доминиканский монах, спутник Орельяны, описывал женщин-воительниц, встреченных ими в джунглях и напоминавших амазонок из древнегреческих мифов. Полвека спустя сэр Уолтер Рэли рассказывал об индеанках с «глазами на плечах и ртами посреди грудей». Эту легенду Шекспир вплел в «Отелло»:

...О каннибалах, что едят друг друга,
Антропофагах, людях с головою,
Растущей ниже плеч.

Правда об этих краях — то, что змеи здесь длинные, точно деревья, а грызуны размером со свинью, — представлялась настолько невероятной, что никакие приукрашивания не казались чрезмерными. И больше всего зачаровывал людей образ Эльдорадо. Рэли утверждал, что в этом царстве, о котором конкистадоры слышали от индейцев, золото было в таком изобилии, что местные жители размалывали металл в порошок и вдували его «через полые трубки в нагие свои тела, пока не начинали те сиять с ног до головы».

Однако каждая экспедиция, пытавшаяся отыскать Эльдорадо, оканчивалась крахом. Карвахаль, чей отряд тоже искал это царство, писал в дневнике: «Положение наше было столь безнадежное, что мы принуждены были есть кожу одежд наших, ремни и подошвы, приготовленные с особыми травами, и оттого мы столь ослабели, что не могли более держаться на ногах». В ходе одной только этой экспедиции погибло около четырех тысяч человек (!) — от голода и болезней, а также от рук индейцев, защищавших свою территорию с помощью отравленных стрел.

Другие отряды, отправлявшиеся на поиски Эльдорадо, в конце концов впадали в людоедство. Многие первопроходцы сходили с ума. В 1561 году Лопе де Агирре учинил среди своих людей чудовищную бойню, крича во все горло: «Неужто Господь думает, что, раз идет дождь, я не стану... уничтожать мир?» Агирре даже заколол собственного ребенка, шепча: «Посвяти себя Господу, дочь моя, ибо я намерен убить тебя». Испания отправила войска для того, чтобы остановить его, однако Агирре успел отправить предостерегающее письмо: «Я клянусь, о Король, клянусь честным словом христианина, что даже если сюда явятся сто тысяч, ни один из них не уйдет отсюда живым. Ибо все свидетельства лгут: на этой реке нет ничего, кроме отчаяния». Спутники Агирре в конце концов взбунтовались и убили его; затем его тело четвертовали, и позже испанские власти выставляли на всеобщее обозрение голову того, кого они прозвали «гневом Божьим», помещенную в металлическую клетку. Однако в течение еще трех веков экспедиции продолжали вести поиски, пока, после обильной жатвы смертей и страданий, достойных пера Джозефа Конрада, большинство археологов не пришли к выводу, что Эльдорадо — не более чем миф.

Перси Фосетт и Рэли Раймел с одним из проводников незадолго до исчезновения экспедиции

Тем не менее Фосетт был уверен, что где-то в дебрях Амазонии скрывается легендарное королевство, а ведь он не был очередным «солдатом удачи» или сумасбродом. Человек науки, он долгие годы собирал доказательства своей правоты — проводил раскопки, изучал петроглифы, опрашивал местные племена. И после яростных баталий с бесчисленными скептиками Фосетт наконец добился финансовой поддержки от самых уважаемых научных организаций, в том числе от Королевского географического общества, Американского географического общества и Музея американских индейцев. Газеты наперебой заявляли, что скоро он потрясет мир своим открытием. Atlanta Constitution провозглашала: «Вероятно, это самое рискованное и, без сомнения, самое впечатляющее путешествие подобного рода, когда-либо предпринимавшееся уважаемым ученым при поддержке консервативных научных обществ».

Фосетт был убежден, что в бразильской части Амазонии до сих пор существует древняя высокоразвитая цивилизация, настолько старая и сложно устроенная, что она способна раз и навсегда переменить традиционные представления западного человека об американском континенте. Свой затерянный мир он окрестил «городом Z». «Центр этой области я назвал Z — это наша главная цель, располагающаяся в долине... имеющей в ширину примерно десять миль, и посреди нее — великолепный город, к которому ведет двускатная каменная дорога, — писал Фосетт ранее. — Дома там приземисты и лишены окон, а кроме того, там имеется святилище в форме пирамиды».

Репортеры, собравшиеся на пристани Хобокена, отделенной от Манхэттена рекой Гудзон, выкрикивали вопросы, надеясь разузнать местонахождение Z. После технологических ужасов Первой мировой, в эпоху расцвета урбанизации и индустриализации, лишь немногие события так захватывали внимание общества. Одна газета восклицала: «С тех пор как Понс де Леон пересекал неведомую Флориду в поисках Вод вечной юности... никто не задумывал путешествия, которое бы настолько потрясало воображение».

Фосетт благожелательно относился ко «всей этой шумихе», как он выразился в письме к другу, но он был весьма сдержан в своих ответах. Он знал, что его главный соперник, Александр Гамильтон Райс, американский врач и мультимиллионер, уже вступает в джунгли с небывало обильным снаряжением. Мысль о том, что доктор Райс может сам отыскать Z, ужасала Фосетта. Несколько лет назад Фосетт стал свидетелем того, как Роберт Фолкон Скотт, его коллега по Королевскому географическому обществу, отправился в путь, чтобы стать первым путешественником, который достигнет Южного полюса, — лишь для того, чтобы, добравшись до цели, узнать, незадолго до собственной гибели от обморожения, что его норвежский конкурент Рауль Амундсен опередил его на тридцать три дня. Незадолго до нынешнего путешествия Фосетт написал Королевскому географическому обществу: «Я не могу сообщить все, что знаю, или даже точно указать место, поскольку такие подробности имеют обыкновение просачиваться наружу, между тем для первопроходца не может быть ничего обиднее, как обнаружить, что венец его трудов перехватил кто-то другой».

Кроме того, он опасался, что если он разгласит детали маршрута, то позже другие попытаются найти Z или же спасти самого путешественника, а это может повлечь за собой бесчисленное множество смертей. Агентство новостей по телеграфу извещало весь мир об «экспедиции Фосетта... цель которой — проникнуть в страну, откуда никто не возвращался». При этом Фосетт, намереваясь добраться до самых труднодоступных районов, не собирался, в отличие от своих предшественников, пользоваться лодкой, напротив, он планировал идти пешком, прорубаясь сквозь джунгли. Королевское географическое общество предупреждало, что Фосетт — «едва ли не единственный из ныне живущих географов, который мог бы успешно попытаться» осуществить такую экспедицию, и что «бессмысленно было бы кому-нибудь другому пытаться следовать его примеру». Перед тем как отплыть из Англии, Фосетт признался младшему сыну Брайану: «Если при всей моей опытности мы ничего не добьемся, едва ли другим посчастливится больше нас».

Репортеры роились вокруг него; Фосетт объяснял, что лишь небольшая экспедиция имеет хоть какие-то шансы выжить. Она сможет прокормить себя, питаясь дарами природы, и не будет представлять угрозы для враждебно настроенных индейцев. Эта экспедиция, как он подчеркивал, «не будет комфортно обставленным предприятием, обслуживаемым целой армией носильщиков, проводников и вьючных животных. Такие громоздкие отряды никуда не годятся, обычно они не идут дальше границ цивилизованного мира и упиваются поднятой вокруг них шумихой. Там, где начинаются по-настоящему дикие места, никаких носильщиков достать нельзя — так велик страх перед дикарями.

Фосетт выбрал себе лишь двух спутников: своего двадцатиоднолетнего сына Джека и Рэли Раймела, лучшего друга Джека. Хотя оба никогда не бывали в экспедициях, Фосетт считал, что для нынешнего путешествия они подходят идеально: выносливые, верные, а также, благодаря своей близкой дружбе, едва ли способные после мучительных месяцев, проведенных в отрыве от цивилизации, «донимать и раздражать друг друга» — или, как нередко случается в подобных экспедициях, поднимать мятеж. Джек, по описанию его брата Брайана, был «точной копией отца»: высокий, аскетичный, устрашающе крепкий. Ни он, ни его отец не курили и не пили. Брайан отмечает, что Джек «был крепким парнем шести футов трех дюймов ростом, весь кости да мышцы; все, что наиболее губительно действует на здоровье — алкоголь, табак и разгульная жизнь, — претило ему». Полковник Фосетт, следовавший строгому викторианскому кодексу, выразил это несколько иначе: «Он... совершенный девственник душой и телом».

Джек, с детства жаждавший сопровождать отца в какой-нибудь из его экспедиций, готовился к этому годами — поднимая тяжести, придерживаясь строгой диеты, изучая португальский, практикуясь в ориентировании по звездам. Однако он редко сталкивался в жизни с настоящей нуждой, и его лицо с лоснящейся кожей, топорщащимися усами и прилизанными каштановыми волосами ничем не напоминало суровые черты отца. В своем модном наряде он, скорее, напоминал кинозвезду, кем он и намеревался стать после своего триумфального возвращения.

Рэли, хоть был и пониже Джека, все же был примерно шести футов ростом и весьма мускулист. («Отличное телосложение», — сообщал Фосетт в послании, адресованном КГО.) Его отец был хирургом Королевского военно-морского флота и умер от рака в 1917 году, когда Рэли было пятнадцать. Темноволосый, с отчетливым треугольным мыском волос на лбу — «вдовьим выступом» — и усиками шулера с речного парохода, Рэли был по натуре шутник и проказник. «Он был прирожденный комик, — сообщает Брайан Фосетт, — полная противоположность серьезному Джеку». Ребята были почти неразлучны еще с тех пор, когда они вместе бродили по лесам и полям в тех краях, где они оба выросли — близ Ситона, в графстве Девоншир. Там они катались на велосипедах и палили в воздух. В письме к одному из доверенных лиц Фосетта Джек писал: «Теперь с нами на борту Рэли Раймел, а он такой же одержимый, как и я... Это мой единственный в жизни близкий друг. Мы познакомились, когда мне было семь, и с тех пор мы почти не расставались. Это человек самый честный и достойный во всех смыслах слова, и мы знаем друг друга как свои пять пальцев».

Когда возбужденные Джек и Рэли ступили на борт корабля, их встретили там десятки стюардов в накрахмаленной белой форме: они носились по коридорам с телеграммами и корзинами фруктов, присылаемых провожающими в дорогу. Один из стюардов, старательно избегая кормы, где ехали пассажиры третьего и четвертого классов, провел путешественников в каюты первого класса, расположенные в центре судна, подальше от грохота винтов.

Фосетт, как и многие другие викторианские первопроходцы, был своего рода профессиональным дилетантом: будучи географом-самоучкой и археологом-самоучкой, он был еще и талантливым художником (его рисунки тушью выставлялись в Королевской академии искусств), и судостроителем (в свое время он запатентовал так называемую «ихтоидную кривую», благодаря которой скорость кораблей могла увеличиваться на целые узлы). Несмотря на свой интерес к морю, в письме к жене Нине (своему самому преданному стороннику и вдобавок публичному представителю в то время, когда он бывал в отлучке) он сообщает, что нашел пароход «Вобан» и само плавание «скучным»: единственное, чего ему хотелось, — оказаться в джунглях.

Между тем Джек и Рэли с энтузиазмом принялись исследовать роскошное убранство судна. Они уже не были двумя безвестными парнями: они являлись, если верить газетным хвалам, «отважными», «несгибаемыми англичанами», и каждый из них был вылитый сэр Ланселот. Они встречали солидных господ, которые приглашали их присесть к ним за столик, и женщин с длинными сигаретами, которые одаривали их, как выражался полковник Фосетт, «взглядами, исполненными откровенного бесстыдства». Судя по всему, Джек толком не знал, как себя вести с женщинами: похоже, для него они были такими же таинственными и далекими, как город Z. Однако Рэли скоро пустился флиртовать с одной девицей, наверняка хвастаясь перед ней своими грядущими приключениями.

Фосетт понимал, что для Джека и Рэли эта экспедиция — по-прежнему всего лишь нечто умозрительное. Тогда как Фосетт обретал выносливость постепенно, за долгие годы странствий, Джеку и Рэли предстояло обрести все нужные качества в одночасье. Однако Фосетт не сомневался, что им это удастся.

Среди команды корабля раздались крики: «Отдать швартовы!» Капитан дал свисток, и этот пронзительный звук разнесся над портом. Судно заскрипело и приподнялось на волнах, отваливая от пристани. Фосетту виден был пейзаж Манхэттена, с его башней страховой компании «Метрополитен», некогда самой высокой на планете, и небоскребом Вулворта, который ныне превзошел ее. Огромный город сверкал огнями, точно кто-то собрал в нем все звезды с неба. Джек и Рэли стояли рядом с путешественником, и Фосетт прокричал собравшимся на причале репортерам: «Мы вернемся, и мы добудем то, что искали!».

Но они не вернулись.

Исчезновение

Как обманчива Амазонка. Она начинается как скудный ручеек, эта самая могучая река в мире, более мощная, чем Нил и Ганг, чем Миссисипи и любая из рек Китая.

Эту территорию трудно исследовать в любых условиях, но в ноябре, с наступлением сезона дождей, задача становится практически невыполнимой. При разливах, длящихся месяцами, многие из этих и других рек вырываются из берегов, мчатся сквозь лес, подрывая деревья и снося камни, обращая южную часть Амазонии почти в материковое море, которое и находилось здесь миллионы лет назад. А потом выглядывает солнце и испепеляет эти края. Почва трескается, словно от землетрясения. Болота испаряются, пираньи в пересыхающих заводях пожирают друг друга. Топи превращаются в луга; острова становятся холмами.

Так в южную часть бассейна Амазонки приходит сухой сезон. По крайней мере так было практически всегда, сколько себя помнят люди. Так было и в июне 1996 года, когда экспедиция бразильских ученых и искателей приключений отправилась в здешние джунгли. Они разыскивали следы полковника Перси Фосетта, который исчез здесь вместе со своим сыном Джеком и Рэли Раймелом больше семидесяти лет назад.

Экспедицию возглавлял сорокадвухлетний бразильский банкир Джеймс Линч. После того как один из журналистов упомянул в разговоре с ним об истории Фосетта, банкир прочел по этому вопросу все, что смог найти. Он узнал, что исчезновение полковника в 1925 году потрясло мир — «наряду с самыми знаменитыми случаями исчезновения людей, происходившими в наши дни», как отмечал один из комментаторов. На протяжении пяти месяцев Фосетт слал депеши, которые измятыми и перепачканными доставляли сквозь джунгли скороходы-индейцы и которые, точно по волшебству, в конце концов попадали на телеграфные ленты и перепечатывались практически на всех континентах; это был один из первых примеров глобального «новостного повода», и жители Африки, Азии, Европы, Австралии и Америки не отрываясь следили за одними и теми же событиями, происходящими в отдаленном уголке планеты. Эта экспедиция, как писали в одной из газет, «захватила воображение каждого ребенка, который когда-нибудь мечтал о неизведанных землях».

Потом сообщения перестали поступать. Линч вычитал: Фосетт заранее предупреждал, что может несколько месяцев не выходить на связь; но прошел год, потом другой, и любопытство публики все росло и росло. Может быть, Фосетта и двух юношей захватили в заложники индейцы? Может быть, они умерли от голода? Может быть, их зачаровал город Z и они решили не возвращаться? В утонченных гостиных и нелегальных распивочных велись жаркие дискуссии. На самом высоком правительственном уровне шел обмен телеграммами. Этим приключениям посвящались радиопостановки, романы, стихи, документальные и художественные фильмы, марки, детские сказки, книжки комиксов, баллады, театральные пьесы, музейные выставки. Фосетт заработал себе место в анналах всемирной истории путешествий — и не благодаря тому, что он открыл, а из-за того, что он утаил. Он клялся, что совершит «великое открытие века», но вместо этого он породил «величайшую загадку, оставленную нам путешественниками двадцатого столетия».

Кроме того, Линч с изумлением узнал, что множество ученых, путешественников и искателей приключений пробирались в этот дикий край, полные решимости отыскать отряд Фосетта, живой или мертвый, и вернуться, принеся миру доказательства существования города Z. В феврале 1955 года New York Times уверяла, что исчезновение Фосетта породило больше поисковых экспедиций, «чем за несколько веков отправлялись на поиски легендарной страны Эльдорадо». Некоторые поисковые партии погибли от голода и болезней; иные в отчаянии возвращались назад; иных убили туземцы. Были и такие, кто, уйдя искать Фосетта, тоже, как и он, растворился в лесах, которые путешественники еще давным-давно окрестили «зеленым адом». Поскольку многие такие искатели отправлялись в путь без особой помпы, нет достоверных статистических данных, показывающих, сколько из них погибло. По одной из недавних оценок, общее число жертв достигает ни много ни мало ста человек.

Казалось, что Линч устойчив к мечтаниям. Высокий, подтянутый, с синими глазами и бледной кожей, обгоравшей на солнце, он работал в «Чейз-банке» бразильского Сан-Паулу. Он был женат, у него имелось двое детей. Но в тридцать лет им овладело странное беспокойство, и он стал на целые дни исчезать в Амазонии, пешком пробираясь сквозь джунгли.

Вскоре он принял участие в нескольких изнурительных соревнованиях путешественников: однажды он семьдесят два часа провел в походе без сна и пересек каньон, балансируя на протянутом над ним канате.

Линч был не просто искателем приключений. Его привлекали не только физические, но и интеллектуальные испытания, и он надеялся пролить свет на некоторые малоизученные стороны нашего мира, зачастую месяцами просиживая в библиотеке за изучением того или иного вопроса. Однажды он пробрался к истокам Амазонки и обнаружил там колонию меннонитов, живущую в боливийской пустыне. Но ему никогда не доводилось сталкиваться с историями, подобными эпопее полковника Фосетта.

Мало того что поисковые партии не сумели выяснить судьбу отряда Фосетта — но никто не сумел раскрыть и то, что Линч считал главной загадкой: тайну города Z. И в самом деле, Линч выяснил, что, в отличие от других пропавших путешественников, Фосетт сделал все для того, чтобы его маршрут было практически невозможно проследить. Он до такой степени держал его в секрете, что даже его жена Нина признавалась, что муж скрыл от нее существенные детали.

Линч рылся в старых газетах с отчетами об экспедиции, но из них почти не удалось извлечь какие-то реальные ключи к разгадке. Затем он нашел потрепанный экземпляр «Неоконченного путешествия» — собрания некоторых заметок путешественника, отредактированных его оставшимся в живых сыном Брайаном и опубликованных в 1953 году. В «Путешествии», похоже, содержался один из немногих намеков на последний маршрут полковника.

Там приводятся слова Фосетта: «Наш нынешний маршрут начнется от Лагеря мертвой лошади (11°43’ южной широты и 54°35’ западной долготы), где в 1921 году погибла моя лошадь». Хотя эти координаты были всего лишь отправной точкой, Линч занес их в свой GPS-навигатор, и тот выдал ему участок в южной части бассейна Амазонки, в Мату-Гросу (это название переводится как «густой лес») — бразильском штате, по площади превышающем Францию и Великобританию, вместе взятые. Чтобы добраться до Лагеря мертвой лошади, потребовалось бы пересечь едва ли не самые непроходимые амазонские джунгли; кроме того, пришлось бы проникнуть в области, находящиеся под контролем туземных племен, которые, укрывшись в чаще, яростно охраняют свою территорию...

(судьба экспедиции Линча тоже весьма интересна, но далее мы перейдём непосредственно к городу Z)

Скорее всего, информацию для прокладки маршрута к затерянному городу, Перси Фосетт брал из документа, называемого "Рукопись 512"

Первая страница рукописи 512

Рукопись 512 (Документ 512 ) — архивная рукопись, относящаяся к колониальному периоду истории Бразилии, в настоящее время хранится в запаснике Национальной библиотеки Рио-де-Жанейро. Документ написан на португальском языке и озаглавлен «Историческая реляция о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, кое было открыто в год 1753 » («Relação histórica de uma occulta e grande povoação antiguissima sem moradores, que se descobriu no anno de 1753 »). Документ имеет 10 страниц и написан в форме экспедиционного отчёта; при этом, принимая во внимание характер взаимоотношений между автором и адресатом, его можно охарактеризовать также как личное письмо.

По содержанию документ представляет собой повествование, оставленное неизвестной группой португальских бандейрантов; имя непосредственного автора — главы экспедиционного отряда (бандейры) — утрачено. Документ рассказывает об открытии бандейрантами в глубине бразильского сертана руин затерянного мёртвого города с признаками древней высокоразвитой цивилизации греко-римского типа. Также содержится указание на находку золотых и серебряных месторождений.

В наши дни доступ к подлиннику Рукописи строго ограничен; в связи с проведённой оцифровкой книг Национальной библиотеки Рио-де-Жанейро в сети Интернет стала доступна электронная версия. НО НЕДАВНО ЭЛЕКТРОННУЮ ВЕРСИЮ ОРГИНАЛА ПОВСЮДУ УДАЛИЛИ! НЕТ ДАЖЕ РУССКОЯЗЫЧНОГО ПЕРЕВОДА!

Документ, принадлежность которого XVIII веку, помимо указанной в нём датировки (1754), подтверждается также рядом косвенных признаков, был обнаружен и получил известность почти столетие спустя после написания. В 1839 году забытую рукопись, пострадавшую от воздействия времени и насекомых, случайно обнаружил в запаснике придворной библиотеки (ныне Национальная библиотека) Рио-де-Жанейро натуралист Мануэл Феррейра Лагус.

В тот период в Бразилии, совсем недавно обретшей независимость, были озабочены поиском национальной идентичности и переоценкой исконно бразильских атрибутов; для молодой нации было желательным отыскать собственные «великие корни » в историческом прошлом; монархический строй был заинтересован в возвеличивании идеи империи и политической централизации, чему могло бы способствовать открытие на территории страны следов древних высокоразвитых государств, которые обеспечили бы своего рода легитимность новой бразильской монархии. На этом фоне авторитет рукописи в первые годы после её публикации быстро возрос в глазах учёных, интеллектуалов, а также аристократии и духовенства Бразилии; интерес к ней проявил и сам император Педру II. Свою роль в оценке Рукописи как важного источника национального прошлого сыграло и открытие в те же годы древних памятников доколумбовых цивилизаций.

Повествование Рукописи 512

Потерянные рудники Морибеки

В подзаголовке документа говорится, что некий отряд бандейрантов провел 10 лет в странствиях по внутренним неисследованным районам Бразилии (сертанам) с целью отыскать легендарные «потерянные рудники Морибеки ». Морибека (Белшиор Диас) был известен своими огромными богатствами. Пообещав испанской короне передать рудники в обмен на титул маркиза даш Минаш или маркиза Рудников, Морибека затем убедился в том, что был обманут королём Филиппом III Испанским, так как этот титул был присвоен новому генерал-губернатору Бразилии Франсишку ди Соза. Морибека отказался раскрывать местоположение рудников, за что поплатился заключением в королевской тюрьме.

Руины неизвестного города в бразильском сертане

Наконец, отряд в полном составе вступил в город, единственный вход в который проходил по замощённой дороге и был украшен тремя арками, главной и самой большой из которых была центральная, а две по бокам были меньшего размера. Как замечает автор, на главной арке были надписи, которые было невозможно скопировать из-за большой высоты .

Дома в городе, каждый из которых имел второй этаж, были давно заброшены и не содержали внутри никаких предметов домашней утвари и мебели. Описание города в Рукописи соединяет признаки, свойственные различным цивилизациям древности, хотя присутствуют и детали, которым трудно отыскать аналогию. Так, автор замечает, что дома по своей регулярности и симметрии были так похожи между собой, словно принадлежали одному владельцу.

В тексте дается описание различных объектов, увиденных бандейрантами. Так, описана площадь с чёрной колонной посередине, на вершине которой стояла статуя человека, указывающего рукой на север; портик главной улицы, на котором имелся барельеф с изображением полуобнажённого юноши, увенчанного лавровым венком; огромные здания по сторонам площади, одно из которых было похоже на дворец правителя, а другое, очевидно, было храмом, где частично сохранились фасад, нефы и рельефные изображения (в частности, крестов различных форм и корон) . Рядом с площадью протекала широкая река, по другую сторону которой лежали пышно цветущие поля, между которыми было несколько озёр, полных дикорастущего риса, а также множество стай уток, на которых можно было охотиться с помощью одних лишь рук.

После трёхдневного путешествия вниз по реке бандейранты обнаружили ряд пещер и прорытых под землёй углублений, — вероятно, шахт, где были разбросаны куски руды, похожей на серебро. Вход в одну из пещер закрывала огромная каменная плита с надписью, выполненной неизвестными знаками или буквами.

На расстоянии пушечного выстрела от города отряд обнаружил здание наподобие загородного дома, в котором был один большой зал и пятнадцать маленьких комнат, соединенные с залом дверьми.

На берегах реки бандейранты отыскали след золотых и серебряных месторождений. В этом месте отряд разделился, и часть людей совершила девятидневную вылазку. Этот отряд видел у залива реки лодку с какими-то неизвестными белыми людьми, «одетыми по-европейски» ; очевидно, незнакомцы поспешно удалились после того, как кто-то из бандейрантов выстрелил, пытаясь привлечь их внимание. Однако по сохранившимся обрывкам фраз в этой части документа можно также предполагать, что эта часть отряда затем столкнулась с представителями каких-то местных племён, «косматыми и дикими».

Золотая монета

Один из членов отряда (Жуан Антониу — единственное имя, сохранившееся в документе) нашел среди развалин одного из домов в затерянном городе золотую монету, больше размером, чем бразильская монета в 6400 рейсов. На одной её стороне был изображен коленопреклонённый юноша, на другой — лук, корона и стрела. Это открытие убедило бандейрантов, что под развалинами погребены несметные сокровища.

Загадочные надписи

В тексте приводятся скопированные бандейрантами четыре надписи, выполненные неизвестными буквами или иероглифами: 1) с портика главной улицы; 2) с портика храма; 3) с каменной плиты, закрывавшей вход в пещеру у водопада; 4) с колоннады в загородном доме. В самом конце документа приводится также изображение девяти знаков на каменных плитах (как можно догадаться, при входе в пещеры; эта часть рукописи также подверглась порче). Как отмечали исследователи, приводимые знаки больше всего напоминают по форме буквы греческого или финикийского алфавита (местами также арабские цифры).

Рукопись 512 и затерянный город «Z» Перси Фосетта

Наиболее известным и последовательным сторонником достоверности Рукописи 512 был знаменитый британский учёный и путешественник полковник Перси Гаррисон Фосетт, для которого рукопись служила главным указанием на существование в неисследованных районах Бразилии остатков древнейших городов неизвестной цивилизации.

«Главной целью » своих поисков Фосетт называл «Z» — некий таинственный, возможно, обитаемый город на территории Мату-Гросу. Вопреки распространённому мнению, Фосетт не отождествлял свою «главную цель „Z“» с мёртвым городом из Рукописи 512, который он условно называл «городом Рапозо » (Франсиско Рапозо — вымышленное имя, которым Фосетт называл неизвестного автора Рукописи 512) и указывал его местоположение на 11°30" южной широты и 42°30" западной долготы (штат Баия) 11°30′ ю. ш. 42°30′ з. д. / 11.500° ю. ш. 42.500° з. д. ; при этом он, правда, не исключал, что «Z» и «город Рапозо» в конечном счёте могут оказаться одним и тем же.

Фосетт оставил литературный пересказ Рукописи 512 в своем известном очерке «Потерянные рудники Мурибеки » («The Lost Mines of Muribeca »), составляющем первую главу сборника его дневников («Lost Trails, Lost cities », издан младшим сыном Фосетта Брайаном в 1953 году; перевод на русский язык: «Неоконченное путешествие », Мысль, Москва, 1975).